внимания. Сходи, пожалуйста, в Резиденцию, скажи Глебу, что я Стёпика пошла встречать, а то разворчится опять… Тьфу! В общем, передай, ладно? И отправь ко мне пару патрульных; ведь если уйду одна, на меня тут же нападут три шайки бандитов, две стаи мутоволков, восемь бескрылых коршунов и один крылатый бурундук.
– А… разве бывают бескрылые коршуны?..
– Конечно. Ты не веришь? Спроси у Святой, она расскажет. Может даже показать. Одного, во всяком случае. Одну, в смысле. Но и одной тебе мало не покажется, обещаю.
– Да нет, я верю, – судорожно сглотнул охранник. – Я лучше к Глебу пойду. Можно?
– Нет, блин, нельзя!.. А кому я только что велела это сделать?!
На пристани было прохладно, от реки тянуло сыростью, тоненький плащ пронизывало злым осенним ветром. «Дура, – подумала Саша. – Знала, что к реке идешь, не могла теплее одеться?» Впрочем, то, что она увидела в небе, разом заставило ее позабыть о холоде. «Птеродактиль» находился уже близко, метрах в ста, и шел на снижение. И первое, что бросилось в глаза, поразило Сашу, была посадка «пассажира» – верхом на спине Стёпика!.. Нет, не Стёпика… Девушка протерла глаза. Да нет же, как бы ни были похожи Стёпик и Маруся, но уж Саша-то давно научилась их различать. И это была… да, это определенно была Маруся! И она несла на себе человека! Но такого просто не могло быть, ведь «птеродактильша» вообще к себе людей не подпускала! Да и без Степана она бы ни за что не полетела – уж, во всяком случае, сюда, в Устюг. Хотя, стоп!.. Саша вновь почувствовала холод, только теперь не от осеннего ветра. Этот ледяной холод возник у нее внутри и теперь быстро разливался по телу, покрывая кожу мурашками. Если Маруся прилетела в Устюг одна, то на это могла быть единственная причина: что-то случилось с ее крылатым другом, и она прибыла за помощью! А поскольку не умела говорить по- человечески, ей пришлось взять с собой «языка». Кстати, кто же это? На Венчика «всадник» совсем не похож. Вероятно, это кто-то из «диких»… Значит, с Венчиком тоже что-то случилось? Может, они со Стёпиком упали и разбились? Но Стёпик чувствует себя в небе, словно рыба в воде – чего ему падать? Разве что их… подстрелили!
Девушка испуганно пискнула, но тут же зажала ладонями рот. Не нужно раньше времени разводить панику, это очень вредно для Славика. К тому же Маруся уже садится.
Саша рванула к «птеродактильше» со всех ног, та даже попятилась. Но хриплый, скрипучий голос, очень, кстати, знакомый, осадил ее:
– Тпр-рру! Не балуй! Куды поперла? Чичас в реку свалимся!
Маруся замерла, испуганно вращая желтыми блюдцами глаз. А Саша наконец-то разглядела «седока», и, если бы могла, тоже завращала бы глазами, а так – всего лишь вытаращила:
– Матрена Ивановна!..
– Да уж не ведаю, я ли, нет ли, – проскрипела старуха. – На ентой кобылке шибко уж страшно кататься, себя не помню… – Тут она перевела взгляд на замерших в отдалении патрульных: – А вы што пнями встали, ироды? Пожилой женшчине слезти поможет кто, нет?
– И впрямь, что встали-то, как не родные? – насупилась Саша. – И вы бы еще дальше отошли, а то меня сейчас «птеродактиль» есть станет – вас кровью забрызгает.
Патрульные переглянулись и бросились к Саше. Заслонив ее спинами, они направили на Марусю стволы автоматов.
– Вы что, идиоты?! – взревела девушка. – Это что, специально для меня Святая вас подобрала? Умаялась, поди, – таких найти непросто.
– Так мы… это… – прогундосил один из них сквозь противогазную маску.
– Мы думали, это Степан, – забубнил второй, – а он в перечне благонадежных.
– А я у вас в котором перечне? – проворчала Матрена Ивановна. – Не в расстрельном?.. Ежели так, то скорей приговор сполняйте, а то я ужо всю задницу стерла.
– Так это… – уставились на Сашу патрульные сквозь стекла противогазов. – Она и в самом-то деле кто?
– Конь в пальто, – процедила девушка. – Вам уже было сказано: это пожилая женщина, которой нужно помочь спуститься на землю. Или забирайтесь к ней сами, чтобы документы проверить.
– А вдруг у нее их нет? – прогундел один из патрульных.
– Ага, – сказала Саша. – Как я раньше-то не догадалась? Вы ведь просто трусите к Марусе подойти. Что ж, придется невестке Святой, беременной, кстати, самой идти и ссаживать гостью. Пустяки, что я надорвусь, фигня, что у меня выкидыш случится – вам ведь за это Святая ничего не сделает, правда? Ничего не оторвет, ничего никуда не намотает, ничего ни на что не натянет…
Девушка уверенным шагом направилась к «птеродактильше».
– Не-еет!!! – в один голос завопили патрульные. – Александра Вячеславовна, стойте! Пожалуйста, стойте! Мы сами!
– Ладно, сами так сами, – остановилась Саша.
Но стоило патрульным приблизиться к Марусе, как та, вытянув шею и обнажив частокол зубов, свирепо на них зашипела. Патрульные попятились, жалобно поглядывая на Сашу.
– Твою ж ты кочерыжку! – сказала девушка и подошла к «птеродактильше»: – Маруся, ты чего? Не надо, это хорошие дяденьки. Ну, не особо хорошие,
