нарушить?
– Пусть его хотя бы не казнят! – взмолилась Саша.
– Пусть зачтут его прежние заслуги, – подхватил мутант. – Ведь ты же его сама награждала, помнишь?
– Я всё помню, – сухо отрезала Святая. Помолчав, бросила: – Хорошо, на казнь я согласия не дам. Но свободы ему не видать долго.
Глава 19
Выступление
Зима в этот раз будто и не думала начинаться. До середины ноября даже заморозков не случилось. Потом подморозило, заледенели лужи, подернуло бахромой инея траву, ветки кустов и деревьев. Но снега всё не было, да и мороза постоянного – чтобы взялась как следует река – тоже. И лишь в начале декабря выпал первый снег, да и тот через два дня растаял.
На душе у Авдея было неспокойно. «Ишь, – думал он, – даже зима не хочет нам помогать. Так может, не дело Кардан удумал? Или, может, пущай сам в тот Устюг идет, а нам лучше остаться?.. Да тока поздно ужо трепыхаться. Говорено ж Карданом ишшо тады было: всё, коль согласились, теперя я – ваш командир, и кто против пойдет – тот огребет по полной. Так шта… Хошь – не хошь, а идти с ним придется. Ну, а зима всё одно настанет, никуды не денется».
Настоящая зима наступила лишь за десять дней до нового года – и река встала, и выпавший снег больше не таял. Авдей стал ждать посыльного из Лузы. Встанет у изгороди – и смотрит на дорогу, пока не замерзнет. Погреется в избе – и опять смотреть-поджидать. Всё равно ничего больше не делается, да и что делать, когда через день-другой воевать идти, а назад всё равно не вернуться. Победят – значит, в Устюге жить станут, ну, а коли убьют… Нет, смерти Авдей не боялся – она и так постоянно рядом вертелась, привык. Но вот жалко будет умирать, когда какая-то надежда на лучшую жизнь появилась. Да и деревенские ему поверили – он ведь теперь у них за главного…
Эх, он за главного, а гонца всё же проглядел. Только сунулся в избу погреться, как скрипнула дверь, и в проем сунулась рябая мордаха Степаниды:
– Идем, идем! Резину жечь велено!
– Кем велено? – скривился от досады Авдей.
– Знамо кем – Карданом. Чичас тока мужичина от ево пробегал. С ружжом, на лыжах.
Авдей вышел во двор. От дороги через деревню в сторону леса тянулся двойной след от лыж – широкий и ровный. Первое говорило о том, что лыжи, скорее всего, были настоящие, охотничьи – если и не покупные, со старых времен, то сделаны умелыми руками. По второму же признаку можно было судить, что прошел тут такой человек, который на лыжах стоит далеко не первый раз – вероятнее всего, как раз охотник. А теперь вот – посыльный. В Матвеевской задерживаться не стал, побежал дальше, в Усов Починок.
Авдей пошел за деревню и зажег сложенные вокруг двух сосен покрышки. Огонь занимался долго, но когда разгорелся – зачадил так, что и в самой Лузе наверняка было видно.
Стал подтягиваться народ. Когда большинство собралось, Авдей сказал:
– Идите, готовьтесь помаленьку. Может, завтра, может, через день выступаем. Люди из соседних деревень приходить начнут – селите в свои избы. И ничо не жалейте – скоро всё у нас общим станет.
Кардан и вовсе измаялся в ожидании этой проклятой зимы. Для военного похода было уже давно всё приготовлено, а вот – приходилось ждать. И каждый такой день, проведенный впустую, действовал на нервы, раздражал и, что хуже всего, порождал сомнения. Хозяин города монстров начинал порой думать, подобно деревенскому мутанту Авдею: «Может, сама природа дает мне знак, что я не дело затеял?» Но это были всего лишь мимолетные мысли, навеянные тоской ожидания. Даже если бы Кардан действительно вдруг передумал и решил отменить операцию, у него бы ничего не вышло. Его «монстры» были уже настроены на войну, видели себя празднующими победу в сказочных хоромах неведомого и манящего Великого Устюга. Так что они пошли бы туда всё равно, даже без своего хозяина. Точнее, с хозяином, но с другим – свято место пусто не бывает. Ведь его самого тут же скинули бы, а скорее всего, просто прикончили бы, заикнись он о том, что поход отменяется, и никакого Устюга не будет.
Но зима всё-таки пришла, пусть и позднее обычного. Кардан собрал командиров подразделений в резиденции – так выглядело более официально, да и жили многие из них там же. Из «своих» привел Стащука и Калачева – к первому, особенно в последнее время, настолько привык, что без него ощущал почти физическую нехватку чего-то важного, едва ли не руки; наличие же второго всем было понятно без объяснений.
– Я отправил посыльного, – достав и положив перед собой блокнот, начал Кардан без предисловий. – Завтра он будет в Усовом Починке. Жители местных деревень тоже должны подтянуться к Матвеевской. Так что и нам, я считаю, следует выходить завтра, тянуть незачем. А сегодня хочу пустить вперед «топтунов».
– Кто такие? – спросил Олег Зыплин по прозвищу Деловой, который и впрямь частенько задавал вопросы, а то и наоборот, предлагал некоторые решения, что называется, по делу. – Раньше ты о них не говорил.
– Не говорил, – кивнул предводитель. – Потому что придумал это только сегодня, когда ушел посыльный. – Он открыл блокнот и провел на чистом листе извилистую линию. – Это река. Кое-где мы пойдем и по ней, но в основном наш путь будет пролегать по лесам, где уже весьма много снега. – Кардан начертил ломаную линию. – Да, у нас будут снегоступы. Но идти на них по снегу – не особо удобно, а с учетом того, что большинство их наденут в первый
