– На нас напали!.. Выпускай всех… И сам – тоже…
– Кого выпускать? – вцепился в «калаш» охранник. – Преступников? Ты охренел, Полтораченко?
– Тебе же сказано: на нас напали! Каждый человек на счету! Шевелись, это приказ самой Святой!
– А Заумян в курсе?..
– Это ты охренел, а не я! А кто меня сюда послал?! Открывай камеры, а то сам туда сядешь!
Охранник зашевелился. Достал связку ключей, бросился к одной камере, отпер ее, перебежал к другой… Заключенных было всего двое – Тимофей Полетаев[27] и Вениамин Карпухин. Обоим грозила смертная казнь, почему охранник и засомневался поначалу. Но коли на Устюг кто-то напал, то и впрямь каждый человек дорог.
– Эй, вы, там! – прокричал патрульный в окутавший казематы полумрак. – Выходите и живо к Кудрявцеву, он скажет, что делать.
Полетаев недоуменно тряхнул светлыми вихрами, открыл уже рот, но опередил его Венчик:
– Кто такой Кудрявцев?
– Ты откуда упал, салажонок? Теперь всеми силовиками храмовников командует сын Святой Глеб Кудрявцев.
Венчик просветлел лицом. Тимофей, наоборот, насупился.
Цапл сделал свое дело. Получилось на славу, он сам не ожидал такого эффекта. А вот что делать дальше? Нет, так-то понятно, что: дожидаться Кардана и громить вместе с ним храмовников – вон они как повыскакивали, будто муравьи из муравейника, в котором веткой пошурудили. Вот только пока ждешь – тебя самого пошурудят, с такой-то мутантской рожей. Кстати, а где морозовские мутанты? Им бы сейчас в самый раз начинать действовать, брать храмовников тепленькими! Что там Катька, к своим сбежать удумала?..
Цапл решил пойти к Пистолетцу сам. В любом случае болтаться возле храмовников было опасно. Он отлепился от стены и, делая вид, что поправляет шапку, чтобы прикрыть ладонями приметное лицо, двинулся в сторону Резиденции Деда Мороза.
– Ты куды? – заволновался и дернулся было следом Николай, но Цапл раздраженно бросил:
– На кудыкину гору. Стойте, где стоите, целее будете.
Убедившись, что оба «диких» мутанта остались на месте, он быстро перешел Советский проспект и почти дошел до входа в Резиденцию, как вдруг двери распахнулись, и из здания вышли Пистолетец и Катерина. По идее, они-то и были нужны парню, но сработал инстинкт, Цапл отпрянул за угол. Почему он так сделал, он и сам не понял. Собрался уже выйти, но услышал обрывок разговора мужчины с девушкой и остался на месте.
– Вы куда? – спросила Катерина. – Разве ваши бойцы не здесь? Пора атаковать!
– Кого атаковать? Твоих друзей? Людей, с которыми ты жила все эти годы? Ты так их ненавидишь?
Вот тут-то Цапл, почуяв неладное, и затаился, продолжая слушать. К счастью, Пистолетец и Катерина на какое-то время остановились.
– Я ненавижу Святую! – крикнула девчонка. – Она хочет убить моего… парня. А вы… вы же обещали поддержку Кардану. Он сейчас придет, выводите людей!
– Кардану? Что я мог обещать какой-то железяке? Ты что-то путаешь, девочка. А насчет твоего парня… Это вон его собираются убить? Вон, гляди, на той стороне.
– Венчик! – раздался девичий вопль, и Цапл не удержался, выглянул из-за угла.
Он успел увидеть, как прямо на середине проспекта бросились в объятия друг друга Вениамин и Катерина, а потом шестипалая ладонь легла ему на шею, дернула, вывернула, скрутила… От неожиданности он упал на колени, и это позволило ему освободиться от захвата, благо вторая рука Пистолетца была беспалой и лишь скользнула по нему, не имея возможности ухватиться. А Цапл уже выхватил нож и, пятясь, принялся махать им перед собой.
– Обманул, гнида? – процедил он, с ненавистью глядя на морозовца. – Думаешь, это вам поможет? Кардан и без вас справится. Только он и вас теперь – к ногтю! Всех передавит. А я пошел его встречать. Скоро увидимся!
Отступив еще, парень развернулся, чтобы бежать, но тут в его спину что-то больно ударило, а потом раздался крик Катерины:
– Стой, сволочь, стой! Это из-за тебя я уродиной стала! Венчик, это из-за него я такая!..
Он оглянулся. Девчонка подняла еще один камень и, размахнувшись, помчалась к нему. Цапл пригнулся, выставил нож, а второй рукой прикрыл голову.
– Катя, стой! – закричал ей вслед Карпухин. – У него нож!
Дозорный догнал ее в тот момент, когда девчонка швырнула в Цапла камень. На этот раз не попала и взвыла от досады и злобы. Вениамин схватил ее, но Катерина вырвалась и снова помчалась вперед:
– Пусть нож! Мне уже всё равно! Не хочу жить уродиной! Но я успею ему глаза выцарапать!
Пистолетец тоже бросился к девчонке, но она рванула вдруг так, что ни он, ни Карпухин к ней уже не поспевали. Вот она всё ближе, ближе… Цапл занес руку с ножом. Вот осталась пара шагов. Лезвие пошло вниз… А потом резкая боль пронзила горло. Он схватился за него, выронив свой нож, и нащупал скользкую от крови рукоятку другого. Уже оседая на покрытый снегом асфальт, затягивающимся кровавой пеленой взглядом Цапл успел разглядеть застывшего с резко вытянутой вперед рукой Венчика.
