быть поставленной в половине из них – и ты реально богат.
– Пьесу напишу сам.
– Да вы представляете!.. – вскинулся драматург. Захаров остановил его жестом.
– Вы уверены, что получится?
– Да! – сказал я. А что? В своем времени я написал две пьесы. Одну даже поставили – в Театре юного зрителя. Драматурги любят рассуждать на тему, насколько труден их жанр. На самом деле ничего сложного. По сути, пьеса должна отвечать двум критериям. Быть сценичной и соответствовать составу труппы. Например, женских ролей должно быть много. Актрис в труппах больше, чем актеров, их следует занять. Хорошо, когда действующие лица разновозрастные – пожилые актеры тоже хотят играть. И так далее.
– Поймите нас правильно, – сказал Захаров. – Мы предлагаем помощь не потому, что хотим вас надуть. Просто есть сомнения… Спектакль мы собираемся ставить в этом сезоне, пьеса нужна быстро. Вы молодой автор, без должного опыта…
– Десять дней хватит?
– Ого! – Захаров посмотрел на меня с уважением. – Справитесь?
– Гарантирую.
– И все же я рекомендовал бы не отказываться от помощи Семена Иосифовича. Текст потребует правки, а вы живете в Минске. Согласовывать долго. Семен Иосифович профессионал, сделает все быстро и отнесется бережно. К тому же мы берем на себя обязанность залитовать пьесу, избавив вас от лишних хлопот.
– Сколько? – спросил я.
– Сорок процентов! – выпалил драматург.
– Пятнадцать! – сказал я.
– Да это…
– Тридцать – и покончим с этим! – вмешался Захаров. – По рукам?
– Идет! – согласился я. Грабеж, конечно, но пьесу поставят в этом сезоне. Отчисления пойдут сразу. К тому же залитовать пьесу, то есть провести ее через инстанции, – геморрой еще тот. Куда ни плюнь – партийные наблюдатели и профсоюзные идеологи. Молодого автора заклюют. Расстались мы дружески. Драматург на прощание долго тряс мне руку. Было с чего. Работы для него чуть, а денег много. Текст ведь пишу я.
– Как только закончите, дайте знать! – попросил Захаров. – Пришлем нарочного. Время не ждет…
Пьесу я сварганил в срок. Это вам не роман. В стандартной пьесе – 60 страниц. В прошлой жизни я писал по десять страниц в день. На ноутбуке, конечно. На «Эрике» получалось меньше, но ненамного. В отсутствие Лили я стучал по клавишам сам. С приходом супруги принимался диктовать. Лиля ловила текст на лету и тут же правила. Сочинялось легко. Сюжет повести я изменять не стал, но ввел новых героев. Действующих лиц, как говорят в театре. Подруг Аллы – занять молодых актрис, ее матери – роль для пожилой, мудрого мастера-резонера, наставника Артема… Нормальный комплект для театральной труппы. Закончив, позвонил Захарову. Нарочный приехал назавтра. Забрал пьесу и укатил. Через два дня позвонил сам Марк Анатольевич.
– Начали репетиции! – сообщил он радостно. – Текст – замечательный, чувствуется рука профессионала. Честно признаюсь, не ожидал. Поправили совсем немного. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.
– Я тоже! – сообщил я. На этом разговор кончился. А что время зря терять? Деловые люди…
Я вернулся к «Экстрасенсу». Писалось легко. В той жизни у меня была повесть с таким названием. Действие происходило в 90-х, то есть при диком капитализме. Оставалось перелицевать реалии. Вместо Москвы – Нью-Йорк, вместо улиц – авеню, бандитов сменили гангстеры. Набросав десять глав, я послал их Дине Аркадьевне. Она позвонила через несколько дней.
– Не могла оторваться, – призналась в трубку. – Так хочется продолжения! Умеешь ты удивить. Каков будет финал?
– Не знаю, – признался я. – Есть три варианта. Главный герой перебирается в СССР – это раз. Его убивают – это два. И третий – открытый, то есть неопределенный…
– Лучше открытый, – посоветовала Дина Аркадьевна. – Переезд в СССР – это слишком в лоб. Агитка. Убивать жалко – хороший у тебя герой. Оставь людям надежду…
За работой незаметно подошел мой день рождения. 22 года – пацан. В той жизни в это время я пребывал в мечтах о славе. В этом времени она уже есть. Пусть небольшая, но… Хорошо, когда знаешь, что делать!
День рождения отметили скромно. Пришли Коля и Маша. Выпили, посидели, поговорили. Лиля похвасталась ордером.
– Что я говорила! – хмыкнула Маша. – И в Союз приняли, и квартиру выделили. Повезло тебе, Лилька! Слушай, Сергей, у вас там в Союзе холостые есть? Или хотя бы разведенные?
– Не узнавал, – сказал я. – Но могу навести справки. Тебе помоложе или постарше?
– Побогаче! – встрял Коля.
– Богатые – старые! – возразил я. – Такому не отдадим.
