чем! Индийский порошок…
Когда кофе поспел, хлопнула дверь в ванную. Кто-то еще встал. Я выглянул в прихожую. Дверь в зал была распахнута. Маша? Я заглянул в комнату. Из-под одеяла на диване торчали ступни – женские. Рядом с укутанной с головой Машей красовалось смятое одеяло и подушка с вмятиной. Твою мать! Ну, папа!..
Дверь в ванную отворилась, в прихожую вышел отец. Поймав мой взгляд, он застыл. Я кивком пригласил его в кухню. Отец послушно двинулся следом. Я прикрыл за нами дверь.
– Кофе угостишь? – спросил отец. В голосе его не чувствовалось раскаяния. Вот жук!
Я плеснул ему в чашку и поставил на стол. Налил себе и устроился напротив. Он отхлебнул и поставил чашку.
– Горячий! Пусть остынет.
– Это ты у нас горячий! – не выдержал я. – Валацуга!
– Но-но! – погрозил пальцем. – Я тебе все-таки отец.
– Да ты…
– Не кипятись! – усмехнулся он. – Знаю, что думаешь. Только зря. У нас с Машей серьезно. Я сделал ей предложение, и она его приняла. Кончатся выходные, пойдем в ЗАГС.
Я едва удержал чашку в руках. Подумав, поставил ее на стол.
– Тебе сколько лет?
– Пятьдесят, – сообщил он.
– А ей?
– На девятнадцать меньше.
– И?..
– Как думаешь, – спросил он, – Маше светит выйти замуж?
Я завис. Отец прав. В этом времени взгляды другие. Девушки идут замуж в двадцать два – двадцать четыре года. Это те, которые с высшим образованием. Прочие и раньше выскакивают. В двадцать пять лет невеста уже «старая». В тридцать даже не последний вагон – перрон отошедшего поезда.
– Ну… – выдавил я, – получит квартиру…
– В этом случае не выйдет вовсе, – хмыкнул отец. – Будет думать, что мужчине интересно ее жилье. Знаю я таких. А теперь слушай. У меня есть дом, деньги и машина. Я получаю хорошую пенсию и могу работать. Семью содержать не проблема. Это раз. А теперь два. Маша стоит в очереди на однокомнатную кооперативную квартиру. Ждать ей еще пару лет – однокомнатных строят мало. После того как поженимся, получит сразу – и двухкомнатную. Я оплачу взнос, куплю обстановку. Если вдруг разведемся, все останется ей. Делить имущество я не собираюсь.
– Тебе с этого какая радость?
– Хочу семью! – вздохнул он. – Насмотрелся на вас с Лилей. Хочу, чтобы у меня был дом. Чтобы меня там ждали и любили. Жена, а если получится, то и дети. Не возражаешь против братика или сестрички?
– Да нет. – Я поскреб в затылке.
– Вот! Мы с Машей решили не предохраняться. Ей нужно рожать – и как можно скорее. Время уходит. А я буду присматривать за ребенком, когда она выйдет из декретного.
– Когда вы успели? – поразился я. – Все обсудить, договориться да еще детей сделать? Всего на пару часов оставили.
– Уметь надо! – усмехнулся отец. – Все просто, сын. У нас с Машей сошлись интересы. Сразу. Ей нужен муж, мне – жена. Друг друга мы устраиваем. А женой она будет хорошей, поверь. Я в этом понимаю.
– Ага! – хмыкнул я.
– Ты на моих бывших не кивай! – сморщился отец. – Тех я по красоте выбирал. Дураком был, вот и нарвался. А на Машу мужчины не заглядывались. Я у нее, если хочешь знать, первый. Так что за мужа она будет держаться обеими руками. Так же как я за нее. Для меня она юная девочка, последний шанс. Только ты ей этого не говори! – Он погрозил пальцем. – Не то начнет нос задирать. Пусть думает, что и я для нее последний.
– Сами разберетесь! – сказал я. – Может, коньяку? В кофе?
– Давай! – кивнул он. – За руль сегодня не сяду.
Коньяк из чашек плавно перетек в рюмки. Из холодильника на стол переместились закуски. Когда Лиля с Машей – обе в халатиках – заглянули в кухню, нам было уже хорошо. И душевно.
– Пьяницы! – Лиля ткнула в нас пальчиком. – Не успели встать – и за рюмки.
– Кто рано встает, тому Бог подает, – улыбнулся отец.
– Какой бог?! – возмутилась Лиля. – Не могли подождать нас?
