трогательно. Маша сияла. Она удивительно похорошела и нисколько не напоминала прежнюю старую деву.
Несмотря на тесноту, жили мы дружно. По утрам отец вез женщин на работу, вечером забирал. В промежутке я стучал на «Эрике» и помогал по хозяйству. Топил печь, покупал у местных молоко, сметану, яйца, мясо. С продуктами в местном сельпо было совсем грустно. Многие жители Тарасова везли их из Минска. Я топил печь, метал в нее чугунки с «бабкой» или кашей, пек блины или драники. Отец с удовольствием перепоручил это мне – готовить он не любил. Понравилось это и женам. А что? Приезжаешь домой, а все готово. Садись и ешь! К тому же в русской печи блюда выходили на редкость вкусными. Что женщинам остается? Помыть посуду. Остальное? У отца есть стиральная машина, причем очень хорошая, с отжимом. Гладить – не проблема, убирать – тоже. Имеются утюг и пылесос. А делить кухню хозяйки не станут – в общаге в одной комнате жили, где и притерлись.
Квартиру в Минске я украдкой навещал. Во-первых, проверить, все ли на месте. Во-вторых, оценить поток страждущих. Соседей перед отъездом я предупредил, что уезжаем надолго. Просьбу присмотреть за квартирой подкрепил бутылками. Соседи слово сдержали – народ в тамбуре не толпился. В одно из таких посещений в дверь позвонили. Я выглянул в глазок – Юферова. Я открыл дверь.
– Куда вы пропали? – Ядвига шагнула за порог. – Звоню – телефон отключен, приезжала вчера – никто не открыл. Решила попробовать еще раз.
– Прячусь у родственников, – сообщил я. – Читатели достали.
– И нас тоже, – вздохнула она. – Забросали редакцию письмами, требуют разъяснить.
– Разъясните! – обрадовался я. – Очень прошу!
С Ядвигой мы посидели плодотворно. Выпили кофе, пожевали печенья и выработали концепцию интервью. Писатель Девойно просил у читателей прощения. Он невольно ввел их в заблуждение. Предполагал, что они поймут: главный герой «Экстрасенса» – лицо вымышленное. Но тот вышел таким живым (ну, талантлив Девойно, что возьмешь?), что некоторые поверили в существование этого человека. На самом деле это фантастика. А если кто назовет себя экстрасенсом и предложит исцелить вас от рака, то знайте: жулик!
Последнее добавили по моему настоянию. А вот нечего Чумаку и ему подобным дурить народ. Наверняка уже подтянулись. Обломитесь, прохиндеи!
Интервью опубликовали. То ли оно помогло, то ли ажиотаж сам по себе спал, но нас оставили в покое. Зато меня стали активно приглашать на встречи с читателями. Приглашения приходили не только из Белоруссии: звали в Москву, Ленинград, Горький и даже в Новосибирск. От дальних поездок я отказывался, но в Минске на встречи ходил. Не всегда можно отказаться – могут не понять. Людей набивались полные залы. Литература их не интересовала. Все хотели знать: есть ли в реальности экстрасенсы? А если есть, то где их искать? Я отвечал, что возможности человеческого организма изучены мало, но ученые над этим работают. Возможно, скоро услышим. Не желая разочаровать пришедших, показывал фокус. После распада СССР в том времени чем только я не занимался! Семью следовало кормить. Водил знакомство и с психиатрами. Они просветили меня насчет Кашпировского и научили паре приемов. Такой силой внушения, как была у них, я, естественно, не обладал. Но ввести человека в транс можно и более простым способом.
Я раздобыл шарик, обернул его фольгой и подвесил на нитку. В зале находил желающего, усаживал его на стул и начинал раскачивать шарик перед его взором. Когда тот застывал, убирал шарик и начинал:
– Вы расслаблены. Ваше тело отяжелело, веки скользят вниз. Вам тепло и приятно. Голова начинает вертеться. Вы в любой момент можете это остановить, но вам этого не хочется. Потому что вам приятно.
Вид вращающего головой человека приводил аудиторию в изумление. Тем более что некоторые в зале следовали его примеру. Самые внушаемые, конечно. Психоз заразителен. Это отлично знают, к примеру, руководители сект. Думаете, просто выманить у человека деньги в качестве «добровольного» пожертвования? Или превратить его в живую бомбу? Вот и устраивают радения и психологические накачки. Правильно, что в моем прошлом их бомбили. Жаль, что не всех…
– Видите! – обращался я к публике. – В таком состоянии психика человека воспринимает любую команду. Ей можно дать установку исцелиться, и организм отреагирует. Или же нет. Нам неизвестен механизм подобного воздействия. Он может принести как пользу, так и вред. Если бы я мог лечить таким образом, клиники пришлось бы закрыть. Врачи и медсестры потеряли бы работу. Куда бы мы их дели?
Этот пассаж публика встречала смехом.
– Разумеется, я желаю нашему добровольцу крепкого здоровья и всего самого наилучшего, так же как другим присутствующим в зале. Пусть все у вас будет хорошо! Удачи и любви!
Мне отвечали аплодисментами. Все это было, конечно, приятно, но мой первый роман в этом мире продвигался медленно. Встречи с читателями я стал сокращать. Изобретал поводы, чтобы отказаться. Но однажды пришлось пойти на конфликт.
Позвонили днем.
– Лейтенант Синельников, адъютант заместителя министра МВД, генерал-майора Дюжева! – представились на другом конце провода. – Мне поручили пригласить вас на встречу с читателями в клуб Дзержинского.
– Не приду! – сказал я.
– Почему? – растерялся адъютант.
– Я не буду выступать перед милицией. Всего доброго!
Перезвонили мне через десять минут. Голос в трубке был другой: басовитый и начальственный.
