когда роман напечатали, стало поздно. Сейчас можно исправить. Сделать героя полководцем и князем, объединителем Русских земель. А что? Пусть читатели спорят, ломая копья. Лучшая реклама книге.
Я заканчивал очередную главу, когда зазвенел телефон. Чертыхаясь, я метнулся в прихожую. Как же плохо без мобильников!
– Сергей Александрович? – раздалось в наушнике. – Это Дюжев, Петр Фомич.
Я похолодел. За работой забыл о несчастном мальчике. Сейчас сообщат…
– Какие у вас планы на сегодняшний вечер?
– Обычные, – растерялся я. – Придет жена, накормлю ее ужином. Затем сядем работать над романом.
– А если я попрошу отложить работу? Ведь надо и отдыхать. Короче, мы с Игорем приглашаем вас в ресторан.
– По какому поводу? – удивился я.
– Выздоровел ваш пациент. Полностью.
– Точно? – не поверил я.
– Есть заключение врачей. Они, кстати, Игорю форменный допрос устроили. К кому возил сына? Кто помог? Игорь не признался.
– Правильно. Пусть думают, что это они мальчика вылечили.
– Пусть, – согласился генерал. – Согласны?
– Да.
– Тогда к шести подошлю за вами машину. До встречи!
Генерал положил трубку. А я свою еще некоторое время держал в руках. И вот как это понимать? Мое внушение подействовало? Сомнительно. Тогда почему? В том времени я изучал тему. Читал, что медициной зафиксированы сотни случаев самопроизвольного исцеления больным раком людей. По какой причине это происходило, врачи не знали. Скорее всего, с тезкой вышло именно так. Бог услышал молитвы матери. Или «херувим» за мальчика похлопотал. В любом случае не моя заслуга. Только генерала в этом не убедить. Родителей Сергея – и пытаться не стоит. Я позвонил Лиле и объяснил ситуацию.
– А это точно милиция? – поинтересовалась жена. Ревнует она меня, куда денешься?
– Если приедешь вовремя, увидишь милицейскую машину, – сказал я.
Лиля приехала. Я ждал у подъезда, когда она появилась. Тут же подкатили и «Жигули» в милицейской расцветке. Все тот же лейтенант Синельников выскочил из автомобиля и отдал мне честь.
– Жди меня, и я вернусь, – сообщил я Лиле и нырнул в салон.
Синельников отвез меня на Толбухина в ресторан «Каменный цветок». Не поскупились милицейские начальники! Самый престижный ресторан в Минске и самый дорогой. Единственное место в городе, где имеется варьете. Места за столиками заказывают за месяц. Хотя для генерала МВД это, наверное, не вопрос.
Храмой встретил меня у дверей и проводил за столик. Дюжев при моем появлении встал. Мы обменялись рукопожатиями. Оба офицера были в штатском. Оно и понятно. В форме милиция в общественных местах не пьет. Мы расселись.
– Наливай! – приказал Дюжев Храмому. – У тебя рука легкая.
Подполковник свернул пробку с бутылки. Водка. Другого напитка милиция не признает. Коньяк в ее представлении пьют аристократы и дегенераты. Вино… Даже не смешно. После того как рюмки наполнили, Дюжев поднял свою:
– За вас, Сергей Александрович! За ваш писательский и целительский талант!
– Стоп! – прервал я. – Насчет писательского согласен, а вот целительский отставим. То, что мой тезка поправился, не моя заслуга. Случайность.
– Не скажите! – не согласился генерал. – Мне Игорь рассказывал, как вы Ирину успокоили, а потом с сыном разговаривали. У него мурашки по коже ползли.
– Так было нужно, – объяснил я. – Способствует восприятию внушения. Меня этому обучили в армии. Спецназ ГРУ. При допросе «языка» требуется быть убедительным.
– Вот как! – покрутил головой генерал. Пусть крутит. Уличить меня во лжи невозможно. Силовые ведомства в СССР разобщены. Повсюду параноидальная секретность. Никто не знает, чем занимаются «соседи». Так что можно нести любой бред.
– Ладно, – продолжил генерал. – Скажем по-другому. Вас попросили, вы откликнулись. Сделали, что смогли. Результат есть. За это и выпьем Согласны?
Я кивнул, и мы чокнулись. Затем закусили. Игорь разлил вновь. Официант притащил горячее. По моему предложению выпили за здоровье Сережи Храмого. Чтобы не болел и рос умным. Затем за женщин – стоя, разумеется. За мужчин – тех, у кого служба и опасна, и трудна, естественно. Застолье набирало обороты. Генерал отдавался ему с удовольствием, а вот подполковника что-то мучило. В конце концов он не выдержал и спросил:
– Сергей Александрович, вы говорили, что были там. – Он указал на потолок. – Что это означает?
Дюжев заинтересовался и, положив вилку, уставился на меня. Серые глаза будто выворачивали наизнанку. Сыскарь, точно. И что ответить? Дернуло же меня откровенничать!
