– Вас включили в состав делегации для поездки в ФРГ на книжную ярмарку во Франкфурте, – сообщила дама, представившаяся секретарем председателя правления ВААП[23]. – Это в октябре.
– С чего такая честь? – удивился я.
– Издательство S. Fischer Verlag из Франкфурта заинтересовалось вашим «Экстрасенсом». ВААП провел с ним переговоры, но немцы настаивают на присутствии автора. Хотят организовать ему встречу с журналистами – с целью рекламы книге. Вы не против?
– Ни в коем случае! – поспешил я.
– Тогда приезжайте поскорее! Нужно оформить паспорта, получить визы, пройти инструктаж…
– Буду! – пообещал я.
Хлопоты в столице не заняли времени. Поездка осуществлялась централизованно, поэтому бюрократических препон было мало. Мне заполнили документы, приложили к ним фотографии, осталось расписаться и отбыть. Ах да, инструктаж. «Там шпионки с крепким телом, ты их в дверь – они в окно. Говори, что с этим делом мы покончили давно…» Высоцкий в своей песне этот процесс описал подробно. Меня особо предупредили, что не следует откровенничать с иностранными журналистами, которые по своей гнилой сущности склонны задавать советским писателям провокационные вопросы. По этому поводу мне следует побеседовать с главой делегации, председателем правления ВААП Борисом Дмитриевичем Панкиным. Тот сам в прошлом журналист, возглавлял «Комсомольскую правду», так что подскажет. Я заверил, что именно так и поступлю, после чего был отпущен.
Я навестил Дину Аркадьевну и сообщил ей новость. Она искренне обрадовалась. Какие все-таки люди в СССР! В той жизни у меня была покровительница в газете «Советская Белоруссия». Работала в отделе писем. Я приносил ей заметки, она советовала, как их лучше писать, пробивала публикации. Узнав, что я поступил в Литературный институт, провела меня по редакции и всем об этом объявила. Радовалась, как будто я ее сын. Дина Аркадьевна, по сути, – мой литературный агент. Энергичный, знающий и совершенно бескорыстный. И попробуй заикнуться о деньгах! Обругает и выгонит. Ей важнее, что о ней помнят: звонят и навещают…
– Что вам привезти из Германии? – спросил я.
– Костыли! – засмеялась она. – Что еще нужно инвалиду? Не забивай голову ерундой, Сергей! Командировочные вам дадут крохотные, будете на еде экономить, чтобы хоть мелочь какую родным купить.
Ну, это мы посмотрим…
Делегация собралась в Москве за день до отлета. Пять человек: сам Панкин, два писателя-фронтовика – их прозу немцы охотно переводили и печатали – молодой писатель Девойно и переводчик – молоденький паренек, назвавшийся Юрием Николаевичем, но которого с ходу все стали звать Юрой. Нам вручили паспорта с уже проставленными визами и билеты. Выдали и командировочные – по сто марок. М-да, не разгуляешься.
– Едем на пять дней, – просветил Панкин. – В обязательной программе дискуссия с немецкими писателями, в которой примут участие наши уважаемые Григорий Яковлевич и Юрий Васильевич, и пресс-конференция Сергея Девойно по случаю выхода в Германии его книги «Экстрасенс». (Оба фронтовика глянули на меня с любопытством.) У меня будут переговоры с главным редактором издательства, возможно, понадобится участие кого-либо из вас. Об этом скажу на месте. В остальном вы свободные птицы. Ходите по ярмарке, гуляйте по городу…
– Не особенно разгуляешься! – хмыкнул Григорий Яковлевич. – На сотню-то марок.
– У всех в немецком издательстве выходят книги, – возразил Панкин. – Вашу долю аванса получите в немецких марках.
Фронтовики оживились, да и я мысленно порадовался. А Панкин-то молодец! Нет, ВААП, конечно, – грабительская организация. Из гонорара писателя, изданного за границей, забирает 75 процентов. Эту моду у нее переймут последователи в постсоветских странах. Но хоть что-то… Марки в Германии куда лучше чеков Внешторгбанка в СССР. В «Березке» на них можно кое-что купить, но, во-первых, не всё, во-вторых, выбор никакой.
– Гостиницу нам оплачивает издательство, – продолжил Панкин, – завтрак в цену включен. Обедом будут кормить на выставке, это мне обещали. Остаются ужины. Они за свой счет, хотя один прием для русских писателей издательство обещало. Если есть желание сэкономить, можно прихватить продукты с собой. – Панкин подмигнул. – И не только продукты. Таможенники трясти не будут – писательская делегация. С нашими уже поговорили, а в аэропорту Франкфурта нас проведут через вип-зал. Хотя набивать чемодан бутылками все же не стоит: и тащить тяжело, и звенят громко.
Все рассмеялись.
– Нам забронированы три номера. В одноместном живу я, остальные по двое. Думаю, кто с кем поселится, уточнять излишне.
Фронтовики глянули друг на друга и кивнули. Ясно. Мне – с переводчиком.
– Встречаемся завтра в аэропорту за два часа до отлета. Люди все взрослые, ответственные, так что, думаю, никто не опоздает. Всё.
Мы встали и потянулись к дверям.
– Сергей Александрович! – окликнул Панкин. – Задержитесь.
– Подожди меня! – шепнул я переводчику. Тот кивнул и скрылся за дверью.
– Меня просили проинструктировать вас насчет пресс-конференции, – сказал Панкин, когда мы остались одни. – Есть необходимость?
– Нет.
– Уверены?
