– У меня нет секретов от моих товарищей.
– Несколько минут найду, – согласился он.
Циммерман, я и присоединившиеся Панкин с Юрой прошли в кабинет главного редактора. По пути председатель ВААП бросал на меня настороженные взгляды: дескать, что это еще за выходка? В ответ я делал невинное лицо.
– Слушаю вас! – сказал Циммерман, когда мы расселись.
– Вот! – Я вытащил из сумки и протянул ему несколько листков.
– Что это? – Циммерман взял листки.
– Синопсис будущей книги. Я предлагаю издательству написать серию романов о мальчике-маге. Сироте, который обучается в магической школе. Это сказка, изобилующая многочисленными приключениями.
– Думаете, будут покупать? – хмыкнул главный редактор.
– Не сомневаюсь. Но вы покажите синопсис своим специалистам. Пусть они и определят.
– Гут! – сказал он и положил листки на стол. – А сейчас я предлагаю пройти в ресторан, где для вас накрыт стол. После обеда нашим уважаемым авторам вручат конверты с их гонораром.
– Ты что вздумал? – сердито спросил меня Панкин по пути в ресторан. – Какой, к хрену, синопсис?
– Держите! – Я достал из сумки листки. – Это второй экземпляр. Юрий переведет. Никакой антисоветчины. Сказка.
– Но почему сразу немцам? – спросил он, успокаиваясь. – Напечатал бы у нас.
– Этот мальчик живет в современном мире. Он сирота, которого обижают родственники. Поэтому он с радостью принимает предложение учиться на мага. В СССР это напечатают?
– М-да! – Панкин почесал в затылке. – Мальчик не советский?
– Немец.
– Тогда ладно. – Он прищурился. – Договор через ВААП?
– Разумеется! – подтвердил я. – Мне не нужны неприятности.
Он кивнул – договорились. Мое желание его не удивило. Писателю, чья книга сначала выходит за границей, положено 75 процентов гонорара, уплаченного иностранным издательством, а не 25, как в случае наоборот. Причем гонорар этот в валюте. В СССР его выдадут чеками Внешторгбанка. Немецкая марка – валюта первой категории, так что чеки будут соответствующие. В сети магазинов «Березка» за них без проблем можно купить даже автомобиль, причем по очень гуманной цене. Например, «Волгу» «ГАЗ-21» всего 1200 чеков. Это, конечно, хорошо, но марки на счету в немецком банке еще лучше. ВААП – хитропопая организация. Книги советских писателей, которые не издают на родине по идеологическим соображениям, она толкает на Запад, демонстрируя тем самым свободу творчества в СССР. Разумеется, речь не о Солженицыне и ему подобных. Писатели не в проигрыше. Гонорар в валюте приравнивает их к дипломатам и работникам внешнеторговых организаций в СССР, которые имеют вещи, недоступные простому человеку. Как там у Высоцкого? «Вон дантист-надомник, Рудик, у него приемник «Грюндиг». Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ. Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком…»
В ресторане к нам присоединились писатели-фронтовики. Они успели погулять по ярмарке и щедро делились впечатлениями. Главным образом, об уровне немецкой полиграфии. Что есть, то есть. Взять те же альбомы с репродукциями художников. В моем времени в СССР их покупали за огромные деньги. Потому что официально практически не ввозили, а потребность была. Жидкий ручеек тек через выезжающих за границу советских граждан.
В ответ Панкин рассказал о пресс-конференции и о моей выходке с журналистом-провокатором. Я удостоился одобрительных взглядов. Приятно. После обеда нас вновь отвели на стенд S. Fischer Verlag, где Циммерман вручил писателям конверты с гонораром. Передавая мой, заговорщицки подмигнул. Причину я понял, пересчитав деньги. Аванс за «Экстрасенса» составил 1500 марок. Три четверти достались ВААП, моя доля – 375. В конверте оказалось на сотню больше. Ясень пень – премия за удачную пресс-конференцию. Не расщедрился, фриц, но и на этом спасибо. Живем!
– Теперь бы с умом потратить, – вздохнул Юрий Васильевич, пряча свой конверт. – Цены тут у них…
– Мне подсказали хороший магазин, – влез я. – Качественные вещи по низким ценам. От выставочного комплекса ходит трамвай.
Фронтовики обменялись взглядами.
– Вам лучше вместе, – поддержал Панкин. – Сами знаете, провокации…
– Веди! – кивнул Григорий Яковлевич.
…Универмаг поражал взор. Огромные витрины, просторный холл, эскалаторы… Войдя внутрь, фронтовики и Юрий закрутили головами.
– Давайте разделимся! – предложил я. – Я говорю по-немецки, поэтому справлюсь один. Юрий, если нужно, вас сопроводит.
– Разберемся! – махнул рукой Григорий Яковлевич. – Моего немецкого хватит, чтобы купить штаны. Но разделиться стоит. Встретимся здесь… – Он глянул на часы. – В восемнадцать ноль-ноль.
Мы с Юрой кивнули. Фронтовики направились к эскалатору.
– Сергей! – повернулся ко мне Юра. – Посоветуй. Нужно купить подарок человеку, устроившему мне эту поездку.
