– Запросто. Икра, как вы поняли, свежайшая. Холодильник в номере есть, а мы приехали на пять дней. Пройдемся по магазинам, приценимся и найдем более выгодный вариант.
Он засопел.
– Сколько хотите?
– Сто пятьдесят.
– Сто десять.
– Сто сорок…
Сторговали по сто двадцать пять. Немец отсчитал деньги, бросил банки в пластиковый пакет и укатил. Коньяк его внимание не привлек.
– Так! – сказал я, раскладывая марки на кучки. – По двести пятьдесят на брата. Комиссионные портье – двадцать пять. В итоге…
– Мне хватит двухсот, – сказал Юрий.
– Почему? – удивился я.
– Это ты придумал с икрой. Ты провез ее через таможню. Наконец, продал ее дороже, чем я рассчитывал. Я бы и по пятьдесят отдал. Все равно выгодно.
– Ладно, – сказал я и забрал купюру из его стопки. – Передумаешь, скажи. Верну. Сейчас я навещу нашего благодетеля, а ты позаботься об ужине.
– Данке! – сказал портье, приняв двадцать пять марок.
– А что с коньяком? – спросил я.
– Увы, герр Девойно! – развел руками портье. – Русский коньяк здесь не знают. Вам вряд ли удастся его продать. Если б водка… Я сам бы купил.
«Вот ведь засада! – подумал я. – Не учел. В моем времени спрос был на коньяк…»
– Не подскажете магазин, где можно купить хорошие вещи? – спросил я. – Одежда, обувь и прочее. Желательно очень недорого.
Портье на мгновение задумался.
– Вас не смутит, что в этом районе живут турки?
– Не смутит, – успокоил я. – С турками мы дружим. «Перестреливаемся через границу», – добавил мысленно.
– Тогда записывайте адрес и как доехать. – Портье выложил на стойку лист бумаги и ручку.
«На границе турки ходят хмуро, – напевал я обратной дорогой. – Но мы им товар не отдадим…» В номере я сообщил грустную новость соседу.
– Ерунда! – сказал Юрий. – И без того получили больше, чем рассчитывали. Причем сразу.
– Тогда обратно не повезем! – подвел я итог и выставил на стол бутылку. – Отметим прилет.
Выпить мы не успели. В дверь постучали. За порогом стоял Панкин.
– Что я вижу? – сказал он, шагнув в номер. – Безобразия нарушаем? Ого! – Он взял бутылку. – «Двин», любимый коньяк Черчилля. У вас отменный вкус, Сергей!
– Угощайтесь! – предложил я.
– Не здесь! – покрутил он головой. – В моем номере накрыт стол. Наши уважаемые писатели уже там. Берите бутылку и айда со мной. Еду оставьте. Жены нам в дорогу столько наготовили, что втроем не съесть. А нужно, не то испортится. Идем?
Отказываться мы не стали.
Глава 17
Провокационный вопрос задал корреспондент «Зюддойче цайтунг».
До его выходки пресс-конференция шла как по маслу. А с чего бы нет? В том времени я этих толковищ прошел тысячи. Причем участвовал в них по обе стороны барьера. Так что вопросы и ответы летали, как шарик в пинг-понге.
– Герр Девойно, вы так юно выглядите. Вам вправду двадцать три года?
– На самом деле восемьдесят. Просто у нас хорошая медицина.
Смех.
– Вот мой паспорт. Желающие могут взглянуть.
– А что вы думаете о свободе творчества в СССР?
– Я о ней не думаю, я ее осуществляю. Мой роман (на Западе нет такого жанра, как повесть, поэтому «Экстрасенс» – роман) о человеке, обладающем паранормальными способностями. Вы считаете, я писал его под диктовку комиссаров?
Смех… Шутка на грани фола, но Панкин, которому Юрий шепчет перевод, одобрительно кивает. На Западе советский человек должен казаться смелым и раскованным. Довольным выглядит и сидящий рядом со мной герр Циммерман, главный редактор издательства. Журналистам русский писатель нравится. Значит, и отчеты о пресс-конференции будут благожелательными.
– Вы так хорошо говорите по-немецки. Учили в школе?
– Самостоятельно.
