Я хлопнул в ладоши. Он прекратил крутить головой и посмотрел на меня.
– Мне лучше, – сказал удивленно.
– Так и должно быть.
Я встал и положил ему руку на голову. Толчок основанием ладони…
– Спи! Сон исцеляет.
В прихожей к нам метнулась хозяйка.
– Сергей Александрович!
– Верьте! Сходите в церковь и помолитесь о здравии раба божьего Сергея. Сами, своими словами. И свечку поставьте иконе Спаса Нерукотворного.
– Сделаю! – закивала она головой.
– Прощайте! Бог вам навстречу!
«Ходу отсюда! Стыдно. Развел людей».
На лестнице подполковник догнал меня.
– Сергей Александрович, подождите! Я отвезу.
Обратной дорогой мы молчали.
– Спасибо! – сказал он у моего подъезда.
– Не за что. И вот еще. Сейчас ваша жена лихорадочно ищет, за что Бог наказал ее. Передайте ей: Бог не наказывает. Он вразумляет. Уныние – тяжкий грех в его глазах. Ей незачем убиваться. Ваш сын молод и не успел нагрешить. Поэтому там, – я указал на небо, – ему будет хорошо.
– Откуда вы знаете? – удивился он.
– А я там был.
Я повернулся и потянул на себя дверь в подъезд.
Разобравшись с шумихой вокруг «Экстрасенса», я занялся делами литературными. Сразу несколько издательств предложили мне издать повесть. Думаете, в СССР такого не было? Рукописи авторов ждали очереди годами? В основном так. Но издательства в этом времени – предприятия хозрасчетные. Им прибыль требуется. А книги многих писателей оседают в магазинах. Как раз тех, кто ждет в очереди. Потом эти «остатки» идут под нож. Убытки покрывают за счет популярных авторов. Это могут быть иностранные авторы или те же фантасты. Их читают. Как, например, Девойно. Так что ничего удивительного.
Я выбрал «Молодую гвардию». Они предложили бо?льший тираж и соответственно гонорар. Авторский сборник, «Экстрасенс» и «Лебедь» под одной обложкой, 16 авторских листов. Ставку за лист определили в 450 рублей – автор лауреат премии Ленинского комсомола. Умножьте на два – массовый тираж, а затем на 16. Впечатляет? «Волгу» можно купить. Только хрен мне ее продадут. В очереди нужно стоять…
«Экстрасенсом» заинтересовалась и «Роман-газета». Я, естественно, не возражал – печатайте. Несколько тысяч рублей лишними не будут. И тираж у издания под два миллиона. Нарисовалась киностудия. «Лебедя», к слову, так и не сняли – сценарий лег на полку. Но в этот раз на меня вышел режиссер Меньшов. Он как раз выпустил фильм «Розыгрыш» и находился в простое. На переговоры в Минск Владимир Валентинович приехал сам. Мы плодотворно пообщались. Договорились, что сценарий пишет он, а я довольствуюсь платой за экранизацию. При этом даю режиссеру полный карт-бланш. Пусть делает с повестью, что хочет. Меньшов был поражен. Он ожидал, что автор станет капризничать. Не знает, что через четыре года фильм «Москва слезам не верит» получит «Оскар» и Государственную премию. А сам Меньшов из малоизвестных режиссеров шагнет в мэтры. Такому и бесплатно можно отдать…
Подтянулся и театр. Как я и ожидал, долго на сцене «Лебедь» не продержался. Но дебют признали успешным. Спектакль оценили театральные критики, авторам он принес денежку. Отчего бы не продолжить? Из Москвы приехал Семен Иосифович. Неделю он жил в гостинице. Я ходил к нему, как на работу. Мы намечали сцены и действия, писали основные диалоги. Остальное Семен Иосифович обещал дотянуть сам. О долях не торговались. Соавтор попросил те же 30 процентов, я не возражал. В этот раз он их отработает, с чего пальцы гнуть?
Разобравшись с «Экстрасенсом», я засел за роман. Пора ознакомить читающую публику с жанром попаданчества. Первооткрывателем здесь я не стану – похожие книги уже есть. Но их авторы слабо используют потенциал жанра. Стесняются. В литературе господствует социалистический реализм, который ставит рамки. А мы их сметем. Читатель любит рояли, без них книга неинтересна. И не надо брюзжать! Возьмем классику. Питер Блад из «Одиссеи» Сабатини не просто врач. Он морской офицер, воевавший под началом лучшего адмирала того времени де Рюйтера. В совершенстве знает испанский язык. Это что, не рояль? А захват двадцатью безоружными каторжниками сорокапушечного корабля испанцев? Да это целый орган! Сабатини не зря подпустил здесь иронии. Дескать, автор сам понимает, что невероятно. Читатель не обратил на это внимания.
Герой моего романа, сержант-десантник, попадал в прошлое вместе со складом вооружения роты. А чего стесняться? Воевать так воевать! Переместил я его в средневековую Русь. Почему не в 1941-й? Ага! Живы еще миллионы фронтовиков. Они покажут тебе, как громили Гудериана. И чего им это стоило… Активно творят авторы «лейтенантской» прозы: Быков, Бакланов, Бондарев, Воробьев, Кондратьев… Война – их тема, выстраданная и орошенная кровью. Не с моим рылом соваться в тот ряд. А вот в Средневековье – пожалуйста. Отстоит далеко, резвись – не хочу. Упрекнуть некому.
Писалось легко. В том времени у меня был похожий роман. Не самый удачный, к слову. Тогда меня понесло не в ту сторону. Сразу я этого не заметил, а
