– Сусанна Кляйн, – представилась носатая брюнетка. – Корреспондент газеты «Зюддойче цайтунг».
– Очень приятно, – сказал я. – Как поживает герр Бильдерлинг?
Лица журналистов украсили усмешки. Прошлогоднюю пресс-конференцию не забыли.
– Спасибо, хорошо, – сказала Кляйн. – Сразу предупреждаю, я не собираюсь приближаться к вам, герр Девойно. Меня вы не загипнотизируете. Я не хочу крутить головой.
– Зря, – сказал я. – Вашему коллеге понравилось.
Аудитория засмеялась. Брюнетка зло зыркнула.
– Я так же, как мой коллега, придерживаюсь мнения, что вы, герр Девойно, проект КГБ. Книги, которые выходят в Германии под вашим именем, написали там. Поэтому они так популярны.
– Я передам «кей джи би» ваш комплимент, – кивнул я. – Там оценят. Можете рассчитывать на лучшее место на нарах. Плюс дополнительный сухарь к ужину.
Шутка на грани фола, но аудитория ее оценила. Журналисты заулыбались.
– Вы мне угрожаете? – вскинулась девица.
– Завидую. Мне такого не перепадет.
В зале захохотали. Журналистское сообщество корпоративное. За коллегу, преследуемого властью, горячо вступится. Но над глупостью посмеются. Кляйн топнула ногой.
– Я знаю, что вы мастер вести дискуссию, герр Девойно. Вас этому хорошо обучили. Но я продолжу. Почему я придерживаюсь мнения, что вы проект КГБ? Три года назад СССР выслал писателя Солженицына. На Западе он создал фонд, куда поступают гонорары от издания его книги «Архипелаг ГУЛАГ». Эти средства идут в помощь советским гражданам, пострадавшим от политических репрессий. Это удар по имиджу СССР. Неудивительно, что там встревожились. И вот появляетесь вы. Публикуете книгу, которая завоевывает сердца немецких читателей. Создаете фонд, куда направляете гонорары от своих книг. Но Солженицын отказался от гонораров за «Ахипелаг», поскольку написал эту книгу на основе писем и рассказов бывших заключенных. Поэтому счел себя не вправе пользоваться этими деньгами. Вы же утверждаете, что писали сами. Я ни за что не поверю, что автор, положивший много труда на сочинение книги, с легкостью отдаст гонорар в какой-то мутный фонд. Который, по моему мнению, создан с одной целью – дискредитировать Солженицына и его борьбу против тоталитаризма в России.
Девица окинула притихший зал победным взором и села. Млять! Умная, стерва! И что ответить? А надо. Вон как на меня смотрят.
– Во-первых, фрау…
– Фройлян! – поправила журналистка.
– Фройлян Кляйн, ситуация, когда советский писатель жертвует крупные суммы на благотворительные нужды, не редкость. В качестве примера могу привести Шолохова, который свою Нобелевскую премию отдал на строительство школы в станице Вешенская.
– Неудачный пример! – вскочила девица. – Шолохов не писал «Тихий Дон». Он его украл.
– Так считает герр Солженицын и подобные ему. Почему – понятно. Их жалкая писанина не идет в сравнение с прозой Шолохова. Насчет «Тихого Дона» Шведской академией наук было проведено специальное исследование. Оно убедительно доказало авторство Шолохова. Кстати, еще в 30-е годы в СССР специальная комиссия, созданная правительством, разбирала донос, в котором утверждалось, что Шолохов украл рукопись у покойного писателя Крюкова. Комиссия пришла к аналогичному выводу. Тему закрыли. И вот сейчас вытащили это грязное белье. Почему – ясно. Солженицын использует любой повод для очернения СССР.
– У него на это есть основания! В России он подвергся репрессиям.
– Как тысячи других, фройлян. В истории моей страны есть черные страницы. Как, впрочем, и в истории Германии. Здесь тоже существовали лагеря, куда помещали противников режима.
– Послевоенная Германия это осудила!
– И моя страна – тоже. После смерти Сталина начался пересмотр дел осужденных по политическим мотивам. Подавляющее большинство их реабилитировали. В том числе и Солженицына.
– Но он перенес тяжелейшие страдания! Когда я читала «Архипелаг», то не могла сдержать слез.
– Читатели моих книг, фройлян, говорили мне то же.
– Как можно сравнивать?
– Почему нельзя? Вы сами сказали, что «Курт» – ответ Солженицыну. Моя книга – сказка. Следовательно, и «Архипелаг» – тоже.
Аудитория оживилась.
– Солженицын написал «Архипелаг» на основе воспоминаний заключенных!
– В моей стране есть поговорка, фройлян. Она звучит так: «Никто так не врет, как очевидец». Ни один серьезный историк не воспринимает воспоминания как вызывающий доверия источник. Мемуаристам свойственно преувеличивать события и приукрашивать свое участие в них. Обратимся к
