— Она еще и горит! — шумно потянув ноздрями, сообщил Костя. — Наверно, от замка, заразы, занялась — вон там, дальше!
— А я не вижу, — возразил Конрад-старший и огорченно чихнул, — … и не чую. Черт знает что такое… — он нахохлился.
— Зато я вижу и чую! — Костя резво прибавил ходу, по-лебединому выгнув шею, — вновь засвистел ветер и захлопала о полки вода. — И ничего мы не бессильны, Андрей Петрович! — басил дракон, не сбавляя скорости, — сейчас все потушу, будьте спокойны!
Впереди на черной водной глади заплясали красные отблески — ближе, ближе… Послышался гул и треск. Дым валил из проема между стеллажами. Дракон заложил крутой вираж и свернул туда.
Книжная стена полыхала от воды до самого неба. Сверху уже сыпались хлопья пепла — как черный снегопад.
— Мама дорогая! — в отчаянии вырвалось у Левы. — Пожар в библиотеке — это хуже всего! Сырость хоть просушить можно, а тут…
— Держитесь! — коротко велел Костя и резко сунул голову под воду, потом тотчас вытащил ее, надул чешуйчатые щеки и выпустил в огонь сильную струю. Раздалось шипение, повалил пар вперемешку с едким дымом, сидевших на драконьей спине окатило тепловатым душем, но огонь только вспыхнул ярче, дразнясь оранжевыми языками. Пламя облизывало все новые и новые корешки, злорадно похрумкивая бумагой и кожей, приплясывая, карабкалось по полкам вверх. Однако дракона это не обескуражило: он набрал еще больше воды и опять прыснул на полки. Мощная струя ударила в книги так, что вперемешку с пеплом пассажирам на головы посыпались обгорелые томики. Лева поймал один на лету и чуть не обжегся. Старший Конрад надрывно закашлялся, хватаясь за грудь. Марго ойкнула и пригнулась, закрывая Амалию.
— Конрад, перестань, не получается! — крикнул Филин, отряхиваясь и протирая глаза. — Не видишь, это пламя от воды не гаснет!
— Ч-что происходит?… — послышался слабый голосок Амалии. — О! О! — голос внезапно окреп. — Конрад, прекратите поливать, тут необходим встречный огонь!
— Это почему еще? — пробулькал Костя, набиравший третью порцию воды.
— Делай, как велено! — звонко прикрикнула на него Маргарита.
Дракон крутанулся волчком, встал на дыбы, отчего все попадали обратно в воду, и полыхнул в упрямый огонь слепящим белым пламенем.
После гудения и треска пламени наступившая тишина казалась оглушительной. Потом в ней возникли разные небольшие и нестрашные звуки — шлепались в воду отдельные книжки, бултыхались и перекликались Костины пассажиры, цепляясь за стеллажи. Леве даже удалось поймать на лету несколько книг и впихнуть на полку.
Пар рассеялся, дым осел, пассажиры, благополучно пересидев в воде искры, пепел и тлеющие бумажные хлопья, вновь — не без помощи Костика — забрались на драконью спину.
Конрад-старший сразу же обессиленно распластался по теплой чешуе. Ему показалось, будто он лежит на поляне, устланной сосновой хвоей, и греется в лучах солнца, на самом припеке. На него навалилась чугунная усталость, заныла спина, ноги, заболело сердце и запершило в горле. «Восемьсот лет меня не брали никакие хвори, и вот незадача — обрушились сразу все! — с трудом подумал дракон. — Неужели люди так себя чувствуют, когда болеют и дряхлеют? Бедные, бедные…» Ничего подобного Конрад раньше не испытывал и вдруг понял, что потерял свое бессмертие. Однако это открытие его не ужаснуло и не ошарашило. Сил хватило лишь на то, чтобы решить, что пора бросать курить.
Амалия, стараясь ни на кого не смотреть, отодвинулась от него подальше. Лева осторожно прошагал к драконьему загривку, вгляделся в дым и сипло спросил:
— Что сгорело? В каком мы разделе?
Маргарита протянула руку и вытащила с полки увесистый обугленный том.
— Кажется, здесь только словари, — определила она. — Такие продаются… Вот латинско-английский. — Поставила том на место и взяла соседний. — Орфографический, русский, последнее издание. Ничего-ничего, это все поправимо, купим новые и привезем.
— Теперь Библиотека вернется на место, я уверена, — произнесла Амалия, поднимая голову, — то есть соединится с Садом. И все будет хорошо.
— Что это? — Маргарита ахнула. Полка, на которую она только что ставила словарь, поднималась на недосягаемую высоту. А перед глазами Маргариты была другая, с которой сбегали струйки.
— Вода уходит! — сообразил Костя, заглянув себе под брюхо. Побултыхался, хлопнул хвостом и твердо опустился на все четыре лапы на узорчатый мозаичный пол. Лужи кругом подсыхали на глазах. Между полками еще клубился пар, но и он стремительно таял. Как только морок рассеялся, Библиотека начала деятельно лечить себя сама. Пепел сметался в кучки. Уцелевшие, но промокшие книги пролетали где-то под брюхом у Кости, сами собой раскладывалась на просушку между стеллажами, расправляя страницы, как бабочки — крылья, и подставляя их свету, потому что в Библиотеке посветлело и сверху падали солнечные лучи, только почему-то разноцветные. Когда дракон и его пассажиры задрали головы, то увидели в высоте над полками радужный витражный купол.
Смешанный запашок гари и сырости постепенно уступал место даже не запаху — аромату старой бумаги, тисненой кожи, к которой как будто примешивалось дуновение пряностей. В воздухе затанцевали пылинки. Старший Конрад раздул ноздри и сказал:
— Теперь здесь стало хорошо.
После чего с вожделением посмотрел в сторону удобных, глубоких кожаных кресел, возникших там и сям между стеллажей.
