– Да ну! – изумился Малдо. – А как же он отличал их от других людей?
– Есть разные способы, – неопределенно ответил я. – Мой друг Нумминорих Кута вообще по запаху различает. Ну, правда, он один такой в Мире, уникальный нюхач. Но остальные техники, как я понимаю, любой при желании может освоить.
– Надо же. Похоже, я совсем заработался. Столько интересных вещей мимо проходит! И как он их пугал?
– Да очень просто. Подходил и шептал на ухо всякие неприятные вещи, которые обычно никто не хочет услышать, особенно во сне. «Ты завтра умрешь!» «В твоем теле поселилась страшная болезнь!» На худой конец: «Твой любимый сейчас обнимает другую», – такое на юных барышень отлично действует. Ну и так далее.
– Никакой фантазии, – сердито сказал Малдо Йоз.
Как будто речь шла об очередном заказчике, и Малдо заранее страдал от необходимости овеществлять придуманную тем банальную чепуху.
– Никакой, – согласился я. – Но, к сожалению, именно подобные глупости производят самый сильный эффект. Люди обычно боятся простых вещей: заболеть, умереть, остаться без крыши над головой, потерять кого-то из близких. А сложную опасность пока осмыслишь, пока сообразишь, что надо начинать бояться, как она уже миновала, сиди, жди новой.
– Он теперь в Холоми? – спросил Малдо.
– Представь себе, нет. Парадокс, но в действиях этого паршивца не было ничего незаконного. Нет в Кодексе Хрембера статьи, запрещающей пугать тех, кому ты приснился. И за глупости, сказанные вслух посторонним, у нас тоже не наказывают; на мой взгляд, зря, но люди, сочиняющие законы, крайне редко прислушиваются к моему мнению. Хоть и считается, что они – мои лучшие друзья.
– И что, вы его просто отпустили?
– Отпустили, конечно. Но сперва этому любителю пугать спящих пришлось побывать у меня в гостях. К счастью, статьи, запрещающей приглашать незнакомцев в гости, в Кодексе Хрембера тоже нет. И я этим цинично воспользовался.
– То есть его уже нет на свете? – понимающе хмыкнул Малдо.
Грешные Магистры, за кого они все меня принимают?!
– Есть, – заверил его я. – Жив, здоров, и даже скабу давным-давно отстирал. И заикаться перестал, наверное. По крайней мере, я на это надеюсь. Все- таки в Ехо много хороших знахарей.
– Да что ж ты такое с ним сделал?
– Вообще ничего. Пальцем не тронул. Просто заранее попросил Базилио встретить нас на пороге гостиной. И уговорил произнести при этом фразу: «Сэр Макс, наконец-то вы привели мне ужин. Больше так не опаздывайте». Бедняге Базилио пришлось нелегко. Беда в том, что он терпеть не может пугать людей. Но я все объяснил, и Базилио согласился, что юношу следует проучить.
– Ого. То есть история об ужасающем чудовище, которое живет в Мохнатом Доме, тоже правда?
– Уже два дня как неправда. Мы его благополучно расколдовали. То есть, строго говоря, наоборот, заколдовали. Но какая разница, главное, что чудовище превратилось в симпатичную юную леди. Новая внешность гораздо больше соответствует его характеру.
– С ума сойти можно, как с тобой интересно! – заключил Малдо Йоз.
– Есть такое дело, – улыбнулся я. – А теперь, пожалуй, брошу тебя одного на этой страшной темной улице и пойду домой.
– Чтобы мне стало еще интересней? – рассмеялся он.
– Это была бы отличная причина. Но на самом деле, я просто вспомнил, что дома меня ждет чудовище. В смысле, красавица, в которую оно превратилось. Очень рада этому событию, но места себе не находит: «АААА! У меня есть руки! И нет хвоста! АААА! А вдруг я прямо сейчас превращусь обратно?» Надо ее морально поддерживать.
А что меня самого надо морально поддерживать после всех этих душу наизнанку выворачивающих разговоров, я, конечно, говорить не стал. С восхитительной пылью, только что пущенной в чужие глаза, подобные признания не очень-то сочетаются. Безвкусица. Не люблю.
– Спасибо за идею строить по частям, – сказал на прощание Малдо. – Пока мы сидели, я понемножку крутил ее в голове. И слушай… Нет, ничего не стану говорить. Сам увидишь, что будет.
– Ладно, не говори, – согласился я. И исчез.
В смысле, пошел домой.
В доме горел свет, но было непривычно тихо. Даже Друппи не бросился мне навстречу, чтобы немедленно повалить на ковер, выразив, таким образом, безграничную радость по поводу моего появления и заодно проучив за долгое, по его меркам, отсутствие. Вместо этого пес встретил меня на пороге гостиной и деликатно уткнулся носом подмышку, благо для этого ему даже на задние лапы вставать не обязательно, достаточно голову повыше задрать.
Причина столь сдержанного поведения прояснилась сразу: в гостиной меня ждала не только Базилио. Второе кресло занимал сэр Шурф Лонли-Локли, чье присутствие неизменно действует на собак, как смирительная рубашка. И их можно понять.
– Выглядишь, как Магистры знают что, – укоризненно сказал он.
