– Разворачивается большая игра, и я думаю, здесь есть связь. Я бы хотел узнать, что вам об этом известно.
– Хм… – Она уставилась на него с непроницаемым видом. – И как же вы об этом узнали?
– Мое собственное расследование. Птичка на хвосте принесла.
– Похоже, большая была птичка.
– Выходит, что-то и впрямь происходит?
Хайфа не торопилась с ответом, разыгрывая целый спектакль, чтобы он понял, кто тут альфа-самка.
– До нас дошли сведения, что на улицах наблюдается некая деятельность, – наконец-то призналась она.
– Необычная деятельность?
– Только в плане масштаба.
– Значит, там что-то происходит?
– Возможно. Мы ещё не знаем. Наши лучшие догадки, связанные с тем, какие деньги там крутятся и как на них покупают простых бандитов, сводятся к тому, что скоро будет некая поставка.
– Ладно. Кто швыряется деньгами?
– Хороший вопрос. Вот это и пытаются выяснить мои люди.
– Мне нужны данные, которые они собрали. ИИ может их сопоставить с нашими.
– Наши источники должны остаться в секрете.
– Ох боже мой, я ведь не собираюсь выпустить их в транснет.
– Я узнаю, кто из вашей команды обладает достаточным доступом, чтобы с этим работать. Вопрос деликатный. Если хоть кто-то подходит, мы ещё поговорим.
– Что ж, спасибо.
Сид встал, чтобы уйти.
– Как АЗЧ со всем этим связан, Сид? Почему они так давят?
– Это же Норт, – сказал он ей.
– Не пудрите мне мозги. Что происходит?
Он не смог удержаться:
– Если пожелаете, я проверю, есть ли у вас доступ нужного уровня.
– Да иди ты!
– Охотно. Но я бы хотел, чтобы вы предоставили эти данные тому из моих людей, кто будет соответствовать по доступу, самое позднее к завтрашнему утру. Вам не понравится, если мне придется прыгнуть через вашу голову, уж поверьте. Я плыву в дерьме – не присоединяйтесь.
Синяя печать вокруг двери Хайфы растаяла, дверь открылась, и в тот же момент детектив показала ему два пальца [55].
Понедельник, 18 февраля 2143 года
– Городской отдел архитектуры одобрил нашу экспертизу, – сообщила Хасинта за завтраком. – Сеть городской администрации выдала результат вчера вечером.
– О-о, великолепно, – сказал Сид.
Экспертиза была последним правовым препятствием к продаже их дома в Уолкергейте – официальный отчет, составленный до нелепости дорогим специалистом по структурному анализу зданий, заключавшийся в подтверждении того, что четыре стены и крыша существовали, но не гарантировавший ничего другого. Сид уже решил вопрос об ипотеке с компанией, зарегистрированной в Камбодже, которая согласилась дать им денег на дом в Джесмонде, основываясь на совокупности их зарплат, и предоставила надлежащий документ его стряпчему. Это позволяло законным образом перевести деньги по завершению продажи. Насколько знали – и могли доказать – его британский банк и налоговое бюро ГЕ, камбоджийская ипотечная компания владела всеми документами и ежемесячно получала выплаты. На самом деле Сид сам владел ипотечной компанией, и для этого понадобилось взять заём у другой финансовой компании из Вьетнама, поменьше, потому что «камбоджийцы» использовали значительную часть сбережений Сида со вторичного счета в качестве первоначального взноса за новый дом, равно как и выручку за старый. Так что из официальных ежемесячных выплат по ипотеке половина возмещала вьетнамский заём с разумными процентами, а остальное шло прямо на вторичку Сида. Они законным образом получали дом большего размера и больше денег на ежемесячные карманные расходы.
