– Первого мая Орлеанский бастард отправился в Блуа за пополнением, – поспешно выпалил Саймон. – Пока он отсутствовал, Жанна разъезжала по городу и общалась с горожанами. Также она делала вылазки за крепостные стены, хотела собственными глазами посмотреть на противника, с которым французским войскам предстояло сражаться. Люди тянулись за ней процессией, дарили ей подарки и всячески выражали ей свою благодарность за скорое освобождение. Бастард вернулся четвертого мая с подкреплением. Думаю, с этого момента и продолжим.
– Вы уверены, что готовы? За сегодняшний день вы видели уже несколько симуляций, скоро конец рабочего дня.
– Виктория, вы же знаете, время работает против нас. – Он торопился, как и Жанна, которая тоже хотела как можно быстрее снять осаду, но ее останавливали так называемые мудрые головы. – Давайте продолжим.
– Я слышал, ты злишь англичан, – сказал Орлеанский бастард, когда он, Жанна, Габриэль и Ла Гир сидели за столом у Буше.
Еда была простой, собранной на скорую руку – сыр, хлеб, сваренные вкрутую яйца, снесенные курами, которых привезли с обозом несколькими днями ранее.
– Да, злю, кроме того, я лично осмотрела их защиту, – сказала Жанна. – Мы сыты, сидим за одним столом, пришло время наконец атаковать!
– По мне, так я согласен с Девой, – поддержал ее Ла Гир. – Я готов к битве.
Жанна благодарно ему улыбнулась.
– Ты видел? – спросила Жанна. – И ты, и все твои люди это видели. Вы проехали через Бургундские ворота, и англичане даже не попытались вас остановить!
– Это новость, которую ты не могла знать, – сказал Бастард, стрельнув хитрым взглядом в сторону Ла Гира. – До нас дошли слухи, что к англичанам на помощь идет армия во главе с Джоном Фастольфом. Полагаю, они зайдут с севера.
– Еще одна причина для немедленной атаки! Ты так настаивал на подкреплении, и ты его привел. Жители города выступят с нами, они ждут не дождутся, когда осада падет! Бастард, именем Господа я приказываю тебе, как только донесут, что Фастольф подошел к городу, ты дашь мне знать. Если нет, я отсеку тебе голову! – выкрикнула Жанна, размахивая ножом.
Все рассмеялись, даже Орлеанский бастард.
– Дева, я ни на мгновение в этом не сомневаюсь! Я, конечно же, дам тебе знать.
– Габриэль!
Он спал в кресле на первом этаже дома, но тут же вскочил, когда Флер потрясла его за плечо.
– Что случилось?
– Дева… она проснулась с криками, ее голоса сказали ей, что французская кровь льется прямо сейчас! – сообщила Флер. – С ней там, наверху, мадам Буше с дочерью, они помогают ей одеться.
– Я помогу ей с доспехами, – сказал Габриэль и побежал вверх по лестнице.
Флер поспешила за ним.
У двери, как всегда с растерянным видом, стоял Луи.
– Я отсеку ему голову! – услышал он громкий крик Жанны. – Он обещал оповестить меня! Луи, нечестивец! Почему ты не разбудил меня?!
– Луи, – обратился к пажу Габриэль, – вели оруженосцам седлать коня для Девы. И моего тоже. Жанна, позволь, я помогу!
Через несколько минут Жанна уже спешила вниз по лестнице. Габриэль с помощью Луи облачался в свои доспехи. Флер, в мужском костюме Жанны, острым глазом наблюдала за ними и в нужный момент делала нужное движение. Облачившись, Габриэль поспешил за Жанной, которая вместе с братьями и еще с несколькими мужчинами из своей свиты была уже за воротами дома. По улице с криками бегали люди, казалось, все, кроме Жанны, знали о начавшемся сражении.
Вдруг Жанна в ужасе закричала:
– Луи! Мой штандарт!
– Вот он! – отозвался паж, бросая знамя из окна.
Жанна поймала его, на мгновение прижала к груди, затем вставила его в цилиндр у стремени. Было видно, что покой и уверенность в полной мере вернулись к ней.
– Где идет бой? – выкрикнул Габриэль.
– На бульваре Сен-Лу! – громогласно крикнули в ответ. Это был Ла Гир, на его лице застыло привычное выражение досады. Габриэль не понимал, что на сей раз вызвало раздражение бывалого вояки: сама Жанна или то, что Орлеанский бастард не предупредил ее. Было ясно, что военачальники не ожидали от Жанны такого энтузиазма. – Не беспокойся, это не Фастольф. Его ты не пропустишь. Это показательная атака. Дюнуа решил, если мы возьмем этот небольшой бульвар малой кровью, это ослабит боевой дух англичан. Но они оказали нам неожиданно серьезное сопротивление.
Габриэль только подумал, но вслух не сказал: если пробная атака французов потерпит поражение, то англичане поднимут свой боевой дух, а французы впадут в отчаяние.
