участок. Получилось только хуже! Он провалился уже глубже, по грудь, открыл рот, чтобы закричать. Бульк, и набрал воды по самое «не хочу». Я впервые лицезрел, чтобы так сильно засасывали Топи! Как живое ненасытное существо, они просто втягивали Унылого.
– Хватай! – крикнул сзади урка. Я так и сделал. Нагнулся, схватил за цевье ружья, которое не выпускал Унылый. Брызги, вода с горьковатым привкусом. Я потянул, напрягая мышцы.
– Эххх! – вырвалось у меня.
Унылый вынырнул, забился как пойманная рыбина.
– Стой! Успокойся! – прикрикнул я на него.
Он затих с расширенными от ужаса глазами. Дельный и Чес подошли, именно подошли. Ну да, зачем спешить, вдруг не топь, а простая аномалия. Аномалия, которая может убить.
– Пощупай ногами, – произнес я. Ружье мы держали вдвоем.
Унылый так и сделал. Нащупал что-то твердое, встал. Вода ему доходила до груди.
– Это не топь, просто глубоко, – объяснил я и потянул за ружье. Заряженное ружье.
– Помогу, – сказал Дельный и взялся за цевье.
Через минуту мокрый Унылый был выловлен.
– Отдай, – приказал Дельный, не отпуская ружье. Мы так и застыли. Чес щелкнул затвором, намекнул:
– Я все цинкую, дезертирчик. Бросай ствол, не дури.
Что делать? Может стрельнуть? Довернуть резко ружье. Упереть ствол в голову Унылого и бабах!
Я отпустил, развел руки, показывая, что и мысли плохой не было. Мы подхватили его под мышки и подволокли к островку. Твердая суша вместила здоровых мужиков.
Унылого рвало. Болотная вода с запахом погнившей тины вырвалась из него струей. Весь мокрый, он стоял на четвереньках, и еще дождь усиливался, теперь он падал крупными каплями.
Самое странное, он потянулся не к ружью, которое перекочевало к Дельному, а в карман штанов. Достал тетрадь, завернутую в кулек, стряхнул влагу и спрятал за пазуху. Я онемел, вот это творческий человек, бережет свои рисунки больше своего здоровья.
– Унылый, ты просто гонишь! – крикнул Чес. Он собирался наорать на грузного, но снова вмешался торговец.
– Не кричи. Нас преследуют.
– Да ты заколебал меня своей притыренностью! Ни один наемник сюда не сунется! Фризов уже нет! Борзого нет! Зачем ему за нами прыгать по радиоактивной воде?!
– Не ори, – сказал Дельный и провел рукой по волосам. Они легли назад, открывая широкий лоб.
– Тля, вы меня, ботва, заколебали. Станьте возле Унылого. А ты так и стой, на карачках!
Чес взъярился, провел пальцами по уголкам рта. Вскочил на спину Унылого, от чего тот крякнул, но не упал. Страшно уронить урку.
– Ну, чего стоите? Сейчас проверим, кто там нас преследует! Психов всех Зона убила! – нервничал Чес.
Дельный кивнул, и я решил – это верно, пусть лучше Чес выглядывает из камышей, чем снова меня заставят. Хотя нет, уже не посмеют.
Он оперся на нас, поставил грязные кроссовки в сомкнутые в замок руки. Хорошо, что он самый заморышный из нас!
– Выше! Тут этот камыш высокий, как Кузьма, – проворчал он. Мы держали его несколько минут.
– Ну, – выдохнул я.
– Не нукай, – ответил самоучка-эквилибрист, – нет никого!
– Еще выше, – проворчал Дельный, и мы приподняли урку.
– Все чисто!!! – крикнул он и захохотал. – Вы тупые! Ту…
Он заткнулся, будто рот ему заклеили скотчем.
– Да что за тля… – успел произнести он.
Раздалась автоматная очередь над Топями.
3
– Это что за урод?!
Мы двигались настолько быстро, насколько нам позволяло болото. Дождь стоял стеной, и теперь мы все оказались мокрые. Куртка спасала, кожа оказалась настоящей, а не дерматином. Что ж согласен, счастливый подарок от Борзого. Меня занимала проблема, как снять с Унылого бушлат и, главное,
