собачьи экскременты.
Навес жалобно стонал под ударами ветра, еще чуток и один из столбов завалится окончательно. Так, надо вычеркнуть эмоции, и просто думать головой, а не мягким местом.
Я нервно натянул берц, поправил куртку, привел себя в порядок. Болото-то болотом, но я не желал опускаться до уровня бомжей. Да и привычные действия успокаивали мозг. Нет, теперь все, надоели они мне, три моральных урода!
– Так чего ты его не грохнул? В темноте бы, зарядил в спину, сказал, что кто-то чужой. Дельный же вариант. – Вереница мыслей в голове, тяжело думать, что дальше делать.
– Еще раз, товар штучный, значит ценный. Ты вообще слушаешь, что я тебе заявляю? Продается все в этом мире, – чуть ли не по слогам изложил Дельный.
– Все продается… – повторил я. В мире, но не в Зоне. Она такого не потерпит, сама порвет урода на части.
– Дай, – твердо сказал я.
– Чего опять? – не понял Дельный и подальше отодвинул автомат.
– Зажигалку дай, – пояснил я.
Дельный усмехнулся, покачал головой.
– Нарываешься?
– Твое какое дело? Жалко огня? Тот же урка говорит – когда огонь просят, нельзя жлобиться, – сказал я. Упоминание про урку сработало, Дельный медленно достал зажигалку в металлической оболочке. Хорошая, не китайская пластмасса, как у Чеса.
Я поднял тетрадь. Такое ощущение, что с пола взял таракана. Чиркнул, появился веселый огонек. Тетрадь не хотела гореть, сопротивлялась. Да и там, где она намокла, смысла уже не имелось, а вот сухую середину огонь начал пожирать с яростью. Я опасался, что будет сильный ветер – потушит, но нет, будто бы сговорившись, две стихии устроили суд над бумагой.
– Знаешь, Кузьма, ты, когда ему щеку вскрыл тем ножичком, я тебя зауважал… – начал Дельный.
– Мне твое уважение за забором лежало, – зло ответил я. Огонь приятно согревал, и по пальцам поднималось тепло.
Дельный зачесал волосы назад, усмехнулся, будто я рассказывал веселую историю.
– Тяжело тебе будет жить, – произнес он.
Ответить я не успел, да и не хотел. Во мне бродила злость, она требовала выхода. Чего ее срывать на плохом человеке, если рядом есть моральный урод?
Только о нем вспомнишь, он и появится.
– Ты что наделал!?
Унылый, хлюпая по воде, несся к столу. Он попытался схватить тетрадь, но я оттолкнул его изо всех сил. Он упал, снес телом столб. Мы с Дельным еле успели выскочить, аж пришлось нагнуться.
Ружье упало в воду, Унылый на карачках пополз к нему, но Чес наступил на приклад:
– Утихни!
И повернулся к нам:
– Зачем огонь развели?
– Греемся, – ответил я, потирая затылок. Все же зацепила меня крыша, хорошо, что она легкая.
– Шумели вы не слабо, а еще на меня гнали, – произнес с обидой Чес, – хотя нормально. Так и надо, завлекайте Скелета.
Унылый завыл, попытался поднять ружье. Чес, не прекращая беседу, оттолкнул его, а Дельный еще добавил.
– Зачем его звать? – спросил он Чеса.
– Отыскали хорошее место, там и засаду смастерим, – произнес урка, и пнул коленом лицо Унылого, – да хватит выть! Потом еще нарисуешь!
Я сдерживал ярость, стараясь не наброситься с кулаками на них. Почему-то мне показалось, я понял Чеса правильно – еще будут жертвы.
5
– Ненавижу! Сталкер недоделанный! – бурчал Унылый.
– Убью, убью! – он начинал твердить по новой.
Дельный присел на корточки. Он гладил широкий лист рогозы, наслаждаясь шершавостью. Унылый и Чес сорвали крышу и приспособили для сидения. Все равно, не в кайф оказалось ждать Скелета.
