– Думаю, технически это вроде теплового зрения. И замораживать все что угодно моим дыханием. Сможешь сделать мне ледяное дыхание?
Она кивнула:
– Конечно. Потребуется пара недель, но я справлюсь. Тебе этого действительно хочется?
– Э-э… нет. Я просто валял дурака.
– Ясно. Я уже поняла, что ты не можешь удержаться. Так вот, чтобы ты знал, я говорю серьезно. Все что угодно. Когда мы были детьми, иногда Отец играл с нами в игру. Просил нас придумать что-то, чего он не сможет сделать. Если сумеешь, получишь приз. – Она бросила на Стива странный взгляд. – Но никто не сумел. Ни разу. Ни единого.
– Даже пронестись верхом на летающем аллигаторе сквозь летающий пончик, сделанный из чоризо?
– Телесные изменения находятся на жемчужном этаже, луч три, ветвь семь. Гравитация – луч два, ветвь три. Антигравитация – там же. Колбасные изделия – где-то на бирюзе, – ответила она, изучая его лицо. – Придется поискать.
– Что угодно. – Голос Стива стал серьезным. – Все что угодно.
Она кивнула.
– Это… надо же. Это действительно хороший подарок, Кэролин. Спасибо. – Он прикончил пиво, взял следующее.
– Пожалуйста. Я рада, что тебе нравится. Ты еще в состоянии что-то воспринимать?
– Уже давно нет. А что?
– Если хочешь, могу рассказать немного подробней. О том, что происходит. Ответить на вопросы, если таковые возникнут. Почему ты… и все такое.
Стив вскрыл пиво, окатив себя холодной пеной.
– О’кей, супер. А ты не сломаешься?
– В смысле?
– Если прекратишь быть такой загадочной. Тебе не станет плохо?
Кэролин подняла безымянный палец.
– Что ты делаешь?
– Кажется, посылаю тебя. Я ошиблась?
– Средний палец.
Она исправилась.
– Лучше?
– Да, теперь все правильно. – Он помолчал. – Ладно, у меня есть вопрос. Создается впечатление, что ты знаешь все о, ну, обычном мире – кто президент, как пользоваться телефоном и тому подобное, – кроме тех вещей, о которых и понятия не имеешь. Я хочу сказать, в ту первую ночь ты не могла открыть дверь машины. Почему?
Кэролин улыбнулась.
– Ну… иногда я немного переигрывала, старалась казаться более беспомощной, чем есть на самом деле. На случай слежки. Все считают – считали – меня очень замкнутой. Я не должна была знать ничего, кроме языков. Но время от времени происходили недоразумения. Так я решила, что «мистер Мобиль» – это какой-то парень, который изобрел телефон, что втыкают в стену. Когда я была маленькой, переносных телефонов не существовало. – Она закатила глаза. – И не думаю, что мне когда-либо удастся понять ваше «представление об одежде».
– Значит, ты была настоящим ребенком? Ты не пришелец из космоса?
– Да, то есть нет. Это смешно. С чего ты так решил?
– Ну, не знаю. Телевизор подсказал. Значит… вы одержимы демонами? Или какой-то магией?
– О боже. Замолчи, пока не опозорился окончательно.
– Прости меня, – искренне произнес Стив. – Просто… Кэролин, я даже не в состоянии представить, что могло бы объяснить… все это.
– Нет. Не демонами. И, как я уже говорила, магии не существует.
– Тогда что же?
– Я… я же сказала тебе в первый вечер. Это правда. Я библиотекарь.
Стив задумался.
– Полагаю, мы вкладываем в это слово разный смысл.
Кэролин кивнула:
– Да. Наверное.
– Под библиотекарем я подразумеваю…
– Чай и «уютные детективы»?
