внимания. Избавившись от груза, она проскользнула мимо остальных матросов и принялась осматривать корабль в поисках укрытия. Один из отсеков трюма, похоже, мог бы ей подойти. Уже сейчас он был забит мешками с рисом, фасолью и мукой, бочками с килькой, медом и вином, а с балок сверху свисали свиные окорока. В дальнем углу нашлось местечко, где можно было спрятаться на время плавания, а кок вряд ли заметил бы, что кто-то понемногу таскает из его столь обильных запасов.
Ас свернулась в самом темном углу на импровизированной лежанке из мешков с мукой, достала из кармана брошь-ящерку и принялась осторожно вертеть ее в руках, стараясь не задеть шип на кончике хвоста. Света в трюме практически не было, и все же изумрудные чешуйки на теле ящерицы то и дело вспыхивали зеленым огнем, а рубиновые глаза, казалось, светились в полумраке.
Вульгарная вещица. Дорогая, о да – Ас прекрасно знала, сколько стоит эта брошь, а ювелира, создавшего ее, молва возвела в гении, но честное слово… У некоторых людей деньги есть, а вот вкус отсутствует напрочь. С другой стороны, если некий кондотьер из Пизы готов заплатить две тысячи дукатов, чтобы его возлюбленная стала обладательницей этой ящерки, к чему лишние раздумья?
Спрятав брошь подальше, Ас попыталась заснуть, но у нее ничего не вышло. Жесткая «постель» была не слишком-то удобной, вдобавок ко всему из головы не шли многочисленные «что, если?» и «а как?». Стоило ей отрешиться от этих невеселых размышлений, как память услужливо подбросила прилипчивый мотивчик, который Ас услышала в Париже несколько месяцев назад и никак не могла забыть.
«Гончая» покинула Севилью с первым лучом утреннего солнца. Медленно – а по мнению Ас, даже слишком медленно, – пробиралась каракка по извилистому руслу Гвадалквивира. Для ее невольной пленницы мир сузился до вентиляционной решетки, сквозь которую можно было разглядеть лоскут голубого неба. С палубы доносились голоса матросов, но понять, куда идет корабль, было невозможно; лишь спустя много часов Ас наконец услышала крики чаек и шелест волн, толкавшихся в борт корабля. «Гончая» вышла в море.
Минуло пять дней, а они все еще плыли на запад. Как она это поняла? Легко: солнечный луч каждое утро проникал в трюм со стороны правого борта. «Гончая» шла к Азорам, португальским островам. Вот только что там делать испанскому кораблю?
Пока что Ас неплохо удавалось скрываться. Если кто-то спускался в трюм, нужно было сидеть тише мыши; если хотелось есть – брать только крошечные порции еды; если требовалось отлучиться по нужде – ждать до глубокой ночи, когда почти все на судне уже спали. Это было несложно, но Ас сомневалась, что продержится еще хоть пару дней. Она выбрала «Гончую» именно потому, что это был испанский корабль, – а испанцы не могли отправиться слишком уж далеко. Подошел бы любой порт между Севильей и дворцом кондотьера. Однако в план явно закралась ошибка.
Было ли это результатом недостатка сна, из-за которого она не могла ясно мыслить, или любопытство все-таки взяло верх над осторожностью – трудно сказать. Только на пятый день, в час, когда на палубе было больше всего матросов, Ас оставила свое укрытие и выбралась на свет, рассудив, что команда «Гончей» достаточно велика, чтобы не все знали друг друга в лицо.
Это была вторая ошибка.
Не успела Ас выбраться на палубу, как за спиной ее раздался низкий, будто труба, голос:
– Святая макрель, а это еще кто?
Говоривший возвышался над ней, будто древний великан, загораживая солнце. Лицо его скрывала кустистая черная борода, на глазу была повязка.
– Меня зовут Ас, сэр. Я… юнга?
Великан сдернул с ее головы капюшон и разразился смехом:
– Юнга, значит? Придумайте что получше, мисс. Ребятки, похоже, к нам пробрался заяц!
Матросы моментально окружили Ас. Так вот как все закончится – в этот раз. Ее выбросят за борт на растерзание акулам. Это что-то новенькое. Она даже задумалась на секунду, на что будет похожа такая смерть и сколько времени уйдет на исцеление. Это, конечно, при условии, что исцеление вообще возможно для того, кого только что переварила акула.
– Мне искренне жаль, – пробормотала она, надеясь, что это сработает, и заранее зная, что попытка обречена на провал.
– Слышите, парни, ей жаль, – повторил великан. – Ну что, принять мне извинения маленькой мисс? Или отправить ее к Дэви Джонсу?
Поднялся гвалт. «В море ее, в море!» – кричали матросы. Вдруг из толпы вынырнул высокий худой юноша с рыжеватой бородкой и темными волосами.
– Вы действительно считаете, что ее нужно убить? – спросил он.
– Именно так мы поступаем с зайцами, – ответил великан. Ас поняла, что он капитан судна.
– Хороший же тон это задаст всему нашему путешествию.
– У вас есть идея получше?
– Посмотрим, что она умеет.
Великан смерил Ас взглядом:
– Что ж, девочка. Расскажи, что ты умеешь? Может, хорошо шьешь?
Ас состроила гримаску и потрясла головой.
