собственный мир. И тогда я стала Атмой, превратившись в планету. А потом в человека.
– Хорошо. Что было дальше?
– Мы с тобой занимались любовью. В нашем замке. Но это снова был Спиро. Когда все кончилось, он стянул твою маску с лица. Оказалось, что вместо члена у него огромный яйцеклад, как у жука! И все это время он откладывал в мое нутро мерзкие прозрачные яйца! И теперь в каждом зрел червь-эмбрион зомби-хоббитца! – выкрикнула она, дрожа, как в лихорадке.
– Тише-тише, дорогая. Это же просто наваждение, галлюцинация. Ничего ведь не было… – успокаивающе прошептал я.
– Я осталась лежать парализованной в склизком коконе, а в животе развивались ужасные твари. Они жадно выедали внутренности, разрывая мое тело на части. Но больше всего я боялась тебя! Словно ты вот-вот должен был появиться и увидеть мой позор! Вместо нашего ребенка из меня полезла кровожадная нечисть!
– Но ты же прошла испытание, выдержала! Ты у меня молодчина!
– Выдержала? Не знаю. Просто отпустила все. Это всего лишь тело… Я люблю тебя! Я звала тебя! Как тварь может изменить это? Пусть делает с моим телом все, что захочет! – Суккуба затряслась в рыданиях и больно ткнула кулаком меня в бок, мстя за то, что я не пришел к ней на помощь.
Ну вот и все. После катарсиса сразу станет легче. Это же моя Лейла… Я, видно, и правда люблю ее. Всегда любил.
Какое-то время мы молчали. Теперь Фэй выглядела расслабленной и тихой. Здесь нас никто не тронет. В Цитадели сейчас только мобы, а люди, как правило, гораздо опаснее. Почему-то им нравится причинять и испытывать боль. Они создали мир своих кошмаров и хорошо платят за страх. Но вся эта жуть не где-то вовне, не где-то снаружи. Она всегда внутри нас. Она в наших умах. Мне хорошо показала это Мимикра. Это было идеальное зеркало, в которое очень неприятно смотреть.
Видение Фэй казалось пророчеством. Только вот оно уже успело сбыться. Мир оплодотворил человечеством Землю, но лучше было бы вовремя сделать аборт. Так раковая опухоль или тупой паразит пожирает тело хозяина. И злая ирония в том, что новое взять больше негде.
Мы все хотим только счастья. Мечтаем избавиться от всех форм страдания, но так и не преуспели в этом за всю историю человечества. Мы делаем что-то не то. Где-то ошибка. В нас что-то неправильно.
Депрессия Фэй оказалась чрезвычайно заразна. Что за тяжелые мутные мысли лезут мне в голову! Уже ничего не изменить. Зачем тогда забивать этим мозги? Мы мобы. Люди создали нас по своему подобию, и мы унаследовали все их пороки.
С этим надо смириться. Это надо принять. Но я не стану. Даже если останусь один против целого мира. Он изуродован и осквернен. Лорд Хануван так жаждал славы… И куда это его привело?
Хватит выносить себе мозг! Пора выдвигаться.
У крепостной стены нас ждали отдохнувшие однопартийцы. Они видели, что мы вышли из Цитадели, но никто не сказал нам ни слова. После вчерашнего боя в их глазах я – герой. Знали бы они, что мы не люди, а мобы. Хотя принципиальной разницы, видимо, нет. Мышление у нас одинаковое, да и проблемы те же. Думаю, Сельфина давно обо всем догадалась. Она знает всю нашу историю, а я пока только ее отдельные части.
Ведьма почтительно кивнула мне и продолжила танцевать в закутке. Похоже, она все еще не нашла движение, запускающее спелл новой стихии. Посвежевшая Лапуля казалась совершенно счастливой и не переставала улыбаться, даже вычесывая клещей из щетины пета. Макс же лежал, закинув руки за голову. Он задумчиво смотрел в небо и совсем не выглядел подлецом и злодеем.
Может, парень ни в чем не виноват, а порочащие связи с бесами плод моей фантазии? Но тогда как его ник оказался в тех списках?
Эта мутная версия с трупом Хоря в кустах шита белыми нитками. Кажется, в нее не поверила и сама Лапуля. Хотя кто знает… Влюбленные слепы и обожают обманываться.
Следующим объектом для обязательного посещения стал старинный собор в центре Цитадели. На его высоких колокольнях восседали статуи каменных химер, почти потерявшие очертания под многолетним птичьим пометом. Мощный фасад с двумя ярусами галерей украшали величественные пилястры. На нижнем ярусе мы увидели три темных портала.
Мы остановились у правого. Сельфина, как и в прошлый раз, закрыла глаза и настороженно прислушалась.
Зловещая вязкая тишина. Даже вороны летали неестественно тихо. Цитадель будто заключила группу в прозрачный пузырь, не пропускавший снаружи ни единого шороха.
Ведьма открыла рот, чтобы объяснить тактику, а я подсознательно ждал, что она будет беззвучно шевелить губами. Но Сельфина заговорила своим голосом и в обычном для себя пренебрежительно-стервозном тоне:
– Нас встретит Обжорка. Тварь сильна и коварна, но, если держать руки при себе, проблем с первой фазой не будет, – наш лидер не отказала себе в удовольствии предупредить взглядом Фэй. – В зале накрыты столы с едой. Нас будет терзать ложное чувство голода и жажды, словно мы долго не ели. И, поверьте, мало вам не покажется.
Сельфина приложила к тяжелой двери кусок из тела Мимикры. В механизме замка что-то щелкнуло. Ворота, скрипя, толчками, стали медленно открываться, словно изнутри их толкал кто-то невидимый. Есть мы пока не хотели, но вот восхитительный запах еды почувствовали еще с улицы.
Кабанчик Лапули восторженно хрюкнул, не сводя жадно заблестевших глазок с открытой двери. Мне показалось, что и Макс точно так же нервно
