тихонько спросила:
– Что с тобой, Сень? Я так испугалась, когда этот дурак сказал, что ты умираешь, потому что у тебя дикая хворь…
– М? Ну, ты же сама сказала, что дурак, – рассеянно погладил меня по голове. – Кто такой, кстати? По ушам надаю…
– Северов! – я возмущённо хлопнула его по плечу. – Прекращай эти шуточки. Просто скажи мне, чем ты болен.
Арсений поймал мои ладони, прижав их одной рукой к своей груди и, громко выдохнув, признался:
– Понятия не имею. Единственное, что я знаю точно, так это то, что это и близко не дикая хворь.
Я помолчала, пока парень скажет что-то ещё, и, не дождавшись продолжения, пробормотала:
– И откуда такая уверенность?
– Знаешь, почему Зверь ушёл, оставив тебя со мной наедине, ни на секунду не усомнившись в том, что я не безумец?
– Почему?
– Потому что он один из тех немногих, кто знает правду. Ты её тоже знаешь, кстати, – Северов бросил на меня короткий насмешливый взгляд и, прижавшись губами к моему уху, прошептал: – Я дикий человек из диких лесов, птичка. Помнишь сказку? – дождался, пока я кивну, и продолжил: – Нам эта болезнь не страшна. Разве ты не знала?
– Знала, – удивлённо прошептала я. Знала. Я помнила об этом ещё совсем недавно, только забыла от волнений и переживаний, наверное.
– Ну, вот и славно, – Арсений снова погладил меня по волосам, одним уголком губ улыбаясь каким-то своим мыслям.
Я лежала, прикрыв веки, слушала его дыхание и думать могла не о безумном количестве вопросов, которые всё ещё были без ответов, и не о проблемах и подозрениях. Я забыла о страхах, о тревогах. Мне было спокойно.
В какой-то момент я почувствовала, что начинаю проваливаться в сон, и, распахнув глаза, осторожно попыталась выскользнуть из-под обнимавшей меня руки:
– Куда? – Север прижал меня к дивану и посмотрел осоловелыми глазами.
– Мне в душ надо, – я погладила его по щеке. – Грязная же после дороги и всего остального. Опять-таки, запах…
– М-м-м… замечательный запах, – он и не думал со мной соглашаться, а чтобы доказать свою правоту, облизал мочку моего уха и довольно зажмурился. – Очень вкусный. Не уходи.
– Сень…
– Пожалуйста, Оля, – несильно сжал мои пальцы в своей руке. – Пожалуйста. Ты моя лечебная колибри. Так хорошо, когда ты рядом…
Разве могла я уйти после этого? Точно не сейчас, когда парень не спит и, по его словам, нуждается во мне. Может, позже, когда его сон станет крепче, я смогу незаметно сбежать в душ. Пока же можно полежать рядом, наслаждаясь минуткой покоя.
Я была уверена, что после тревог последних дней, после всего, что я узнала с того момента, как покинула Гвоздь Бога, после всего пережитого, мне совершенно точно не удастся заснуть. Каково же было моё удивление, когда спустя какое-то время я нашла себя совершенно отдохнувшей и выспавшейся всё на том же диване, только Арсения теперь не было рядом.
Никаких эротических снов. Никаких пугающих кошмаров. Просто спокойный отдых. По-моему, я с детства так не высыпалась. Села, поправляя платье и вглядываясь в сумрак комнаты. Сколько же я спала? Уже утро следующего дня или ещё вечер этого? И где Север? Рухнув обратно на подушку, я потянулась, повалялась ещё с минуту, надеясь, что парень всё-таки появится. А осознав, что никто в ближайшее время не собирается тревожить мой покой, поднялась, чтобы пройтись по спальне в поисках выключателя, которые оказались безуспешными, зато привели меня в ванную.
Это была огромная комната, едва ли не больше той, в которой мы с Арсением изволили почивать. Уборная, отгороженная от остальной части комнаты шёлковой ширмой, зеркальная стена, душевая кабина с водяным массажёром и мобильной сауной – самая последняя модель, у меня в Башне Одиночества точно такая же была – и огромная, на всё остальное помещение ванная.
– Восхитительно, – прошептала я, зажмурившись от восторга. – Дурочка ты, Лёлишна… Думала, что придётся писать на улице, а тут такой дворец!
Одна беда: выключателя здесь тоже не было.
Впрочем, это не было такой уж большой проблемой, потому что сквозь стеклянный потолок в ванную попадало достаточно света для того, чтобы не убиться, но при этом привести себя в порядок. Я провела рукой по тяжёлому махровому халату, висевшему на крючке у двери, и, на миг прижавшись к нему лицом, окунулась в аромат знакомого парфюма. Потрогала банное полотенце и, решив оставить ванную на другой раз, остановила свой выбор на душевой.
Дикие люди, говорите? Однако… Что, интересно знать, ещё было неправдой из того, что говорили об этом народе в Яхоне? И было ли в этих россказнях хоть слово правды?
Не знаю, как долго я плескалась, наслаждаясь горячей водой и ароматным мылом. Я из этой кабинки вообще не выходила бы до тех пор, пока у меня жабры не выросли, но, к сожалению, на улице совсем стемнело – всё-таки вечер – и я была вынуждена выбираться из ванной.
В спальне по-прежнему никого не было. Начиная понемногу волноваться, я завернулась в огромный халат и как была, босая и с мокрой после душа головой, вышла из домика.
