Тёплый вечер тут и там был расцвечен жёлтыми и красными фонарями, увидев которые я искренне порадовалась – всё-таки здесь есть электричество, просто я не поняла, как зажечь свет. Метрах в пятнадцати от меня сначала раздался чей-то голос, вслед за которым послышался смех. Я повернулась в ту сторону, надеясь, что там, где есть люди, есть и ответы хотя бы на некоторые мои вопросы. Например, где Север. Или, на худой конец, Зверь. Я сделала решительный шаг вниз с коротенького крылечка, неожиданно почувствовав себя чужой в этом незнакомом лагере, а затем замерла, потому что совсем близко, прямо за углом дома, из которого я вышла, раздался весёлый голос:
– Так ты мне покажешь её или нет?
– Она не обезьянка в цирке, чтобы её кому-то показывать, – ответил Северов. Мне показалось, что он из-за чего-то злится, и следующая его фраза убедила меня в моей правоте: – Зачем ты приехал? Надо было тянуться через весь континент, чтобы задать мне этот вопрос?
Мне подумалось, что будет неловко, если меня сейчас тут застукают за подслушиванием, и я подалась вперёд, чтобы показаться на глаза невидимым собеседникам, но тут второй рассмеялся неожиданно знакомым смехом, и я застыла. Пытаясь вспомнить, где я его слышала.
– Не ревнуй, Север, – произнёс он, смешно растягивая слова. – Или тебя лучше Севочкой называть, как мы дома привыкли?
Я едва сдержала смешок, представив себе, как у Севера перекосилось бы лицо, назови я его Севочкой, а в следующий момент лицо перекосило у меня, и кровь отхлынула от моего ещё не всё выстрадавшего сердца.
Севочка? Постойте, но разве не так звали вымышленного братца вымышленной Таечки, когда мы пытались… Я беззвучно ахнула, потому что до меня только сейчас дошло!
Севочка? А не он ли прислал мне сообщение в мой первый учебный день в Детском корпусе? Он что же, с самого начала знал, кто я такая?
«Знал-знал, – ехидно зашептал разум. – И Цезарь тебе говорил, что уж Северов-то не мог не знать, кто ты такая. Говорил? Говорил».
«Знал», – подсказало сердце. Знал и требовал довериться ему. И на жалость давил. А я, идиотка такая, даже не замечала, как профессионально мне вешают лапшу на уши. Обида, круто замешанная на стыде, гремучей смесью вспыхнула в груди.
«А как же не знал? – уязвлено шептала гордость. – И даже не скрывал этого особенно. Вспомни. И про планы говорил. А ты только ресницами хлопала, как овца, да о руках его смуглых мечтала».
Страшным усилием воли я заставила замолчать все свои разбушевавшиеся внутренние голоса и теперь уже осознанно прислушалась к разговору..
– Да ладно, не скрипи зубами, – говорил тот, чей голос показался мне знакомым, – до дёсен сотрёшь – новые не вырастут. До нас дошли слухи, что ты помираешь. А ты, гляди-ка, скачешь горным козликом. И вообще ничего так, только с лица чуток сбледнул.
– Зачем ты приехал? И что тут делает Соратник? Представляешь, сколько мне пришлось наврать, чтобы объяснить всем, откуда он взялся.
«Значит, Соратника спасли, – поняла я. – Он спокойно себе живёт среди своих… Но разве кто-то посчитал нужным сообщить об этом мне?»
Сволочь. Я столько слёз пролила, а он и словом не обмолвился.
– Ну, как зачем? Я же сказал – хочу её видеть. А то в прошлый раз она мне особой красоткой не показалась. Тощая какая-то…
– Послушай…
– Да я что? Я не претендую. Я только если посочувствовать. В конце концов, тебе досталась короткая соломинка…
Хуже мне быть уже не могло. Соломинка, значит. Ладно. Пусть так. Ты мне, Севочка, за всё ответишь! Я сглотнула горькую слюну и вдруг услышала глухой звук. Словно чем-то тяжёлым, но мягким со всей силы ударили о стену.
– Ольга сейчас спит, – прорычал Северов. – Я не стану её будить, чтобы удовлетворить твоё любопытство. Она устала, она много пережила. Оставьте её в покое.
Минута тишины, разбавленной тяжёлым дыханием, а затем:
– Старейшинам так и передать?
– Как же вы мне все… – Северов вздохнул. – Я со старейшинами сам поговорю, когда время придёт. Выметайся из моей деревни!
Я серой тенью метнулась к стене и затаила дыхание, всматриваясь в темноту. Кем же был этот таинственный собеседник? Чёрт! Ни зги же не видно! Буквально в метре от меня прошёл человек, а я всё ждала и ждала, когда появится второй, а его всё не было и не было. И я уже серьёзно начала задумываться над тем, что, может, он просто ушёл в другую сторону, а я тут торчу в темноте, как дура. Хотя почему как? Дура и есть…
По-моему, я там, боясь даже вздохнуть полной грудью, проторчала целый час, но как только я уже решилась пошевелиться, раздались тяжёлые шаги, и мимо меня прошёл Северов. Смешно, но его я узнала даже в темноте. Он дошёл до угла дома, а потом вдруг замер, резко повернул голову и посмотрел прямо на меня. Ну, то есть, он ПОСМОТРЕЛ БЫ, если бы вдруг умел видеть в темноте.
– Давно ты здесь? – глухо спросил, доказывая тем самым, что и невозможное возможно. – Всё слышала.
Второе предложение не было вопросом.
– Не знаю, всё ли, – я вышла из тени на дорожку, залитую лунным светом, и подошла к парню. Злость на него почему-то прошла. Я ожидала, что вместо неё придет пустота, но нет. Мне было тоскливо и немного боязно. Я так боялась ошибиться, но просто не могла поверить в то, что Арсений всего лишь использует меня, как и все остальные. Разве он своим поведением хоть раз дал повод усомниться в себе? Разве не доказывал раз за разом, что достоин доверия?
