Хуже того: в тёмной груде справа от него я признала сержанта Роука. Немыслимо неудобная поза с прижатыми к груди коленями не мешала ему сладко почмокивать во сне.
Бальтазара-то Варлог заберёт с собой, а вот сержанта наутро ждёт сюрприз… Или же не его, а суперинтенданта – если второй придёт раньше, чем первый проснётся.
Варлог сделал знак, и Морок снова закрыл створки.
– Это дабы поиски твои были усердны, – произнёс принц с неприятной улыбкой. – Достанешь Кольцо, и Бальтазар получит свободу. Мне бы не хотелось причинить ему вред. Люблю котиков.
Глава 20
Утренние сборы на ярмарку заняли почти час. Пока мы с Касом укладывали в огромную корзину для пикника наготовленную накануне бабушкой еду, одноразовую посуду и карточки с названиями блюд и перечнем ингредиентов, Адам слонялся по двору, расстреливая из огурца армию тёмных эльфов. Потом бабуля сплавила Охотника нарвать в огороде мяты – якобы для украшения блюд, – а сама вынула из кармана передника кренделёк на нитке и протянула мне.
– Надевай.
– А без него никак? – заныла я. – Инспектор ведь и так будет при мне, ну что со мной может случиться, когда вокруг столько народа?
– Был уговор, – посуровела бабушка. – Я же не настаиваю, чтобы ты носила его поверх одежды.
– Ладно, – я обречённо подставила голову.
Она накинула петлю и отступила с удовлетворённым видом.
– Попробуешь снять, – глаза опасно блеснули, – немедленно об этом узнаю.
– Не сомневаюсь, – пробурчала я, заправляя хлебобулочный кулон под футболку.
Бабушка слегка отодвинула занавеску и выглянула во двор.
– Хороший парнишка этот юный Кранах. Только вели ему держаться подальше от моей свёклы.
– Ок.
В прихожей хлопнула дверь, и в кухню, пригнув голову, вернулся Касинель.
– Подойдёт, госпожа Финварра?
Бабуля, секунду назад стоявшая рядом, а теперь уже усердно что-то намывавшая в раковине, обернулась, и на лице расцвела улыбка, положенная благожелательной старушке, оценившей жест старательного юноши.
– Даже я не нарвала бы лучше, – заявила она, забрала у него пучок мяты, не глядя, кинула в корзину поверх сложенной еды и опустила крышки с обеих сторон. Голубые глаза ещё раз цепко просканировали опустевшую кухню. – Кажется, ничего не упустили. Теперь идите и не забудьте расставить карточки.
– А вы не почтите ярмарку своим присутствием? – уточнил Касинель, беря корзину.
– Много дел, – покачала головой бабуля. – Поторопитесь, иначе мест на столах не останется. И присматривайте там за Виски, господин… хм… инспектор.
Я с подозрением покосилась на неё, но бабушкино лицо ничего не выражало.
– Она никогда не ходит на ярмарку, – пояснила я, когда мы с Касом вышли на крыльцо. – Ещё ни разу на моей памяти не посетила. Говорит, что не любит шумные сборища.
– Но истинная причина в ином?
– Возможно. Только мне тоже неизвестно, в чём именно.
И даже конкурс на звание лучшего кулинара года её не прельщает. Хотя всем и так ясно, что своим призовым местом победители обязаны отсутствию на состязании Брунгильды Финварра.
– Идём, Адам! – окликнула я замершего возле ограды мальчика. Он обернулся и стремглав бросился к нам.
– Там лошадь! – возбуждённо сообщил он, тыча в сторону сада. – Я слышал ржание!
Мы с Касинелем обменялись взглядами.
– Наверное, это с главной аллеи – вели фото-коня. – Я шутливо толкнула мальчика плечом, открывая калитку. – Или думаешь, что мы держим в саду невидимую лошадь?
Уверенность на лице Адама поколебалась. Он задумчиво закинул в рот остатки тестяного колечка и шагнул на дорогу, громко хрумкая.
– Откуда у тебя сушка? – застыла я.
– На дереве росла, – махнул он на нашу сливу.
Приглядевшись, я заметила привязанные к нижним ветвям сушки. Они покачивались и слегка кружились от ветерка на длинных нитках. Такие же «украшения» наблюдались по всему периметру двора. Птицы их не трогали.
