– Если я уважаю твою.
– Да.
Он протянул ей мобильный.
– Возьми. ВВСД пока недоступен, но остальные номера работают.
Она сунула телефон в карман и выскользнула из двери.
Он закрыл за ней дверь, поверив ей на слово и позволив уйти без сопровождения.
Без какой-либо четкой причины она повернулась и прижала ладонь к двери. Посмотрела на нее и склонила голову, размышляя, какого черта она делает.
Миг спустя она встряхнулась и быстро зашагала по коридору, сдвинула панель и вошла в лифт. Будучи подростком, она бы обязательно сунула нос во все потайные уголки личного пространства Риодана, побывала бы везде, где успела, на всех запретных нижних уровнях, пока он не поймал бы ее. Сейчас она осознавала, что вела себя так в основном ради того, чтобы быть пойманной и поскандалить с ним.
У женщины, которой она стала теперь, имелись свои дела.
Риодан, стоявший в комнате, отнял ладонь от двери.
– Ну, день уже настал? Настал? Настал? НАСТАЛ? – взвился Шазам из-под сбитых покрывал без единой подушки, как только она вернулась.
– Скоро, – пообещала она и напомнила: – Говори тише.
– Ты снова
– Он необходим. Пока что.
Она вытянулась на кровати, а Шазам подпрыгнул и жестко приземлился ей на живот всеми четырьмя лапами.
– И
– Ой! Хорошо, что мне не надо сейчас в туалет!
Сорок с лишним фунтов Шазама во время его восторженных утренних приветствий были адом для полного мочевого пузыря. Что уж говорить о чувствительной свежей татуировке? Ее просто вжало в кровать.
– И больше ничего, – заверила она.
– Он закончил?
– Еще нет. Но скоро.
Шазам резко сдулся. Этот любитель мелодраматических эффектов всегда так делал.
– Все пойдет совершенно неправильно, – взвыл он. – Так всегда бывает.
Он шмыгнул носом, фиалковые глаза наполнились слезами.
– Не будь таким пессимистом.
Он вздыбил шерсть на спине и пронзительно зашипел на нее, распаляя свою обиду.
– Пессимистов называют пессимистами, только когда они неправы. А когда мы правы, мир считает нас пророками.
– Фу, рыбный дух!
– Какой дрянью кормишь, такой и пахну. Принеси что-нибудь получше.
– Все у нас будет хорошо. Вот увидишь.
Он поерзал пухлым задом, устраиваясь к югу от ее груди (мягкие участки, на которые ему
– Я вижу тебя, Йи-Йи.
Она улыбнулась. Все, что она знала о любви, она почерпнула от этого курносого, капризного, маниакально-депрессивного пушистого обжоры, который бесчисленное количество раз сопровождал ее в ад и обратно. Он один защищал ее, любил ее, дрался за нее, учил верить в то, что жизнь стоит того, чтобы жить, даже когда никто не видит, как ты живешь.
– Я тоже вижу тебя, Шазам.
Глава 28
Я отдам все, что имею,
Только бы вернуть тебя…
Я оставила ее. Девушку, которая выглядела, как моя сестра, и обладала ее воспоминаниями и уникальными характеристиками – я просто оставила ее там, в подвале, где я была
