ресурсов, чтобы оплачивать столь грандиозный проект, но деньги есть у Эмиратов. Япония стала приемлемым партнером для обоих государств, а Южная Корея – самый очевидный заказчик нашей продукции. Частные корпорации выложили на стол свои уникальные технологии.
– Вы только что упомянули «нашу продукцию»…
– Наша цель заключается в том, чтобы обеспечить участников проекта – под ними я подразумеваю государства – оборонительным оружием ближнего радиуса действия.
– Как насчет наступательного оружия?
– Нет. Это четко прописано в договоре. Оружие может быть использовано против врага, который первым нанесет удар или осуществит вторжение, но ни в коем случае – в качестве наступательного оружия и ни в коем случае – против члена консорциума.
– Извините, что я такой тугодум. И вы до сих пор надеетесь, что сможете присвоить себе робота и заявить, что он принадлежит вам?
– Вопрос остается открытым. Вероятно, права собственности могут быть оспорены. Однако нам принадлежит свыше семи тысяч патентов на различные технологии, поэтому использование робота кем-либо еще будет чревато серьезными юридическими проблемами.
– А что получат частные компании?
– Стоимость членства весьма высока. По мере того как к нашей группе будут присоединяться другие страны, те, кто обеспечивал финансирование на начальном этапе, будут с большой выгодой возвращать вложенные средства.
– Ха! Получается, что от величайшего открытия в истории человечества, способного изменить нашу жизнь к лучшему – и та-та-та в том же духе, – мы перешли к оружию, которое принесет прибыль верхушке?
– Конечно, нынешняя ситуация далека от того, что я себе представлял, но зато она дает нам возможность продолжить исследования и избежать мирового конфликта.
– Как он называется?
– Кто?
– Консорциум. Послушайте-ка, вот отличное название. «Консорциум»! Больше ничего и не надо!
– Пока у него нет названия. Это международная корпорация, имеющая только номер, зарегистрированная на Британских Виргинских островах.
– Как романтично! А вы не хотите назвать его консорциум «Фемида»? По-моему, неплохо звучит.
– Я еще ни с кем не поделился информацией относительно характеристик робота и его «биографии».
– Почему?
– У меня есть на то причины. Однако с точки зрения мотивации компания, имеющая лишь номер, к сожалению, далека от идеала. Возможно, позже вы предложите какое-нибудь подходящее название для нашей исследовательской группы. Мне бы хотелось, чтобы у сотрудников возникло чувство принадлежности к проекту. Если учесть режим секретности и ограничения на личную жизнь, сопутствующие работе на объекте, укрепление морального духа будет иметь немалое значение.
– Но ведь вы отвергли «Фемиду»! А она, между прочим, дочь Геи и Урана. Хоть вы и имеете дело не с подростками, я воздержался бы от названия «Уран». Как вам «Гея»? Мне нравится. Консорциум «Гея».
– Я предложу это совету директоров.
– Существует совет директоров?
– Это же консорциум.
– Ага, вы опять правы. Ладно, если «Гея» не подойдет, я жаловаться не стану.
Но покупка участка, похоже, обошлась в кругленькую сумму. Интересно, кто работал здесь до нас?
– Простите?
– Что тут было до нашего прихода? Шахта?
– Здесь не было ничего. Мы находимся под национальным парком. Мы прокладывали сюда рельсы со стороны океана.
– Вы шутите! Не может быть и речи о том, чтобы построить такую громадину за несколько месяцев! Чтобы создать подобный комплекс – да еще под водой, – потребовались бы годы!
– На все ушло приблизительно два года.
– Правда?
– Да, комплекс возвели менее чем за два года. Но стоимость работ оказалась обратно пропорциональна их скорости.
– Это чистое безумие! Два года назад мы еще разрабатывали походку нашей «девочки»! Она еле-еле ковыляла!
– Я редко делаю что-либо, не предусмотрев запасной вариант на случай непредвиденных обстоятельств.
– А вас не беспокоит, как отнесется к вашей затее правительство США? Америка, кажется, не входит в число стран, которые вы упоминали.
– Совершенно верно. Но государства, участвующие в проекте, надежно защищены от потенциального нападения, поскольку одним из наших
