выцелил своего. Загадочные пули синими росчерками прорезали расстояние между нами и преследователями. Дистанция была небольшая, а ездовые духи даже на скорости двигались очень плавно. Неудивительно, что большинство выстрелов попадало в цель.
Пули, пробивая тела насквозь, действовали на нападающих чудесным образом. Они сразу замирали на месте, с визгом пилы на пилораме меняли форму на сферическую, а затем взрывались кусками светящегося бледно-зеленого желе. Не всех удавалось уничтожить одним выстрелом. Некоторых приходилось добивать еще одним. Мы стреляли как могли. Только и слышно было клацанье оружия и следовавшие за ним выстрелы, от которых в ушах стоял металлический звон. От разгоряченных людей поднимался еле заметный пар. В суматохе боя даже забыли, что недавно замерзали.
– На, сука, на!.. Что, получил, урод? Это земляне, а не улитки! – орал Слава.
Бич Уаа непрерывной вишневой гирляндой освещал серые пески, вырывая из тел куски призрачной плоти. Раненных ею было проще добивать. Остановить всех мы не могли. Их было около сотни, а стрелять, вывернувшись назад в седле, было неудобно. Кроме того, старались не задеть тех двоих погонщиков, которые оказались между нами и монстрами.
Один из «кальмаров», тот, что был ближе, стрельнул длинным щупальцем, как хамелеон языком. На конце щупальца горел яркий оранжевый огонек. Движение это было столь быстрым, что оранжевое свечение смазалось в длинный шлейф. Впрочем, удар не достиг цели. Навершие посоха одного из караванщиков ослепительно блеснуло, как сварочная дуга, роняя на землю белые искры. Щупальце отскочило от невидимой преграды и втянулось на место. Два других «кальмара» тоже попытались проделать этот фокус, но также без успеха. Вспыхивающие посохи надежно защищали от подобных атак.
«Кальмары» поменяли тактику. Один из атакующих резко рванул вперед и всем своим телом навалился на невидимую стену. На каждом щупальце стали видны загнутые черные крючья, сплошь покрывающие внутреннюю сторону. От их вида у меня прошелся мороз по коже. Посох караванщика засиял непрерывным белым свечением. По телу чудовища побежали всполохи фиолетовых разрядов. Вскоре еще несколько атакующих повторили этот маневр.
Мы стреляли по ним, но на смену выбывшим начинали ломиться другие. Их было слишком много. Вскоре один из преследователей, дергаясь, словно пытаясь пролезть сквозь узкую щель или густой кустарник, стал преодолевать стенку защиты. Взорвавшись щупальцами, он настиг одного из караванщиков. Обмотанный отростками погонщик истошно заверещал и выпустил из рук посох. Его верховой дух, взревев низким басом, затормозил, цепляя боком грунт. На несчастного накинулось сразу с десяток тварей и резкими движениями тел назад-вперед и быстрым вращением стали разрывать добычу на куски. Крик оборвался. Вскоре оборвался и рев верховика. Остальные навалились на нас с удвоенной силой.
Весь пройденный путь отмечали ошметки призрачных головоногих, многие просто полуразорванными телами валились на песок и, поднимая тучи пыли, продолжали барахтаться там, видимо тщетно стремясь продолжить погоню.
Уур-Чоомак, шедший до этого впереди каравана, направляя нашу группу, быстрым движением скользнул ко мне и, вытянувшись в седле, протянул мне лапку с зажатым в ней небольшим стеклянным цилиндром.
– Кинь в них! Быстрее! – заорал он. – Быстрее! Это задержит их на какое-то время.
Я недолго думая схватил протянутое мне и, привстав в седле, швырнул подобно гранате в самую гущу ломящихся сквозь барьер тварей. Вспыхнула двухметровая белая сфера, бросая резкие тени на песок и камни, которыми была заполнена пустошь. Из сферы в разные стороны по чудовищам ударили фиолетовые молнии. Те, кого задело, безвольными тушами падали на грунт. Они еще некоторое время по инерции кувыркались, теряя на камнях куски, но потом замирали, как размазанные ботинком слизняки.
Отряд преследователей поредел наполовину. Уцелевшие, сбавив ход, двумя ручьями обошли быстро угасающую сферу и вновь ринулись в погоню.
Все это время мы продолжали стрелять. Синие чудесные патроны закончились, и пришлось заряжать теми, какие попадались под руку. Красные сигнальными ракетами застревали в желатиновых телах и рубиновыми огнями горели у них внутри, не причиняя существенного вреда. Желтые просто проходили насквозь, словно духов не было. Хлыст по-прежнему бил по нападающим, но те словно взбесились и даже изувеченные продолжали погоню.
Около меня с громким свистом пронесся яркий зеленый росчерк. Попав в чудовище, он разорвал тушу надвое, откинув одну из половин далеко назад. Потом сверкнуло зеленым еще. И снова. На скорости я краем глаза успел заметить промелькнувшие рядом с нами силуэты. Не они летели навстречу, это мы так быстро пронеслись мимо них. Верховой дух резко затормозил, мне стоило больших усилий не вылететь из седла. Раздался пронзительный металлический визг десятков раздосадованных тварей. И громкий радостный крик призрачной красавицы: «Все! Успели!» Бой очень резко завершился. Я еще раз посмотрел в сторону преследователей. Они отступали, уходя в пустошь. Напоследок кто-то ударил по ним огненным шнуром, подобным тому, которым пользовалась Уаа, только шнур был ярко-желтым и куда длиннее. Сразу пять «кальмаров», попавших под этот удар, были разрезаны на части и остались лежать подрагивающими желейными комьями.
Было темно, и я не разглядел наших спасителей. Когда мы встретили песчаных сборщиков, был уже закат. За время боя оба светила сели за горизонт. Сутки здесь намного короче земных.
Усталые верховики шумно дышали, вцепившись всеми лапами в землю. Их свечение потихоньку гасло.
Уур-Чоомак закрыл глаза и откинулся в седле, как в кресле. Его лапки устало упали на спину его верховика. Лена скопировала его позу. Только ее глаза были открыты и, медленно моргая, смотрели вверх. Слава с силой растирал ладонями лицо и бормотал ругательства.
Я его понимаю. Не каждый день попадаешь в такую передрягу. Я положил оружие в седельную сумку и соскочил с духа. Здесь росла короткая, жесткая,
