круглое основание фонтана. Очень красиво. Я подошел к сооружениям. Какая-то детская ностальгия заставила меня бросить золотую монету в фонтан. Я стоял погруженный в мысли, когда подошла Уаа со стаканом в руках. Она поставила коктейль на бортик и плавно села рядом.
– Нравится? – спросила она, проведя ладонью над самой кромкой воды.
– Да. – Мне и в самом деле очень понравился затейливый танец прозрачной жидкости в воздухе.
– Это я сделала. Надо будет еще скамьи сотворить. Энергии можно зачерпнуть в сердце оазиса не скупясь, на все фантазии с лихвой хватит.
– А этот обелиск? – спросил я, подойдя к золоченой стеле.
Каждый квадратик содержал рельефную картинку. Точно такие я видел на фотографиях артефактов культуры индейцев майя Центральной Америки, стенах домов, утвари, специальных табличках. Были еще плитки побольше, на них имелись просто стилизованные изображения. Золото блестело в свете двух солнц, бросая желтые блики на землю.
– Не знаю, – ответила призрачная девушка. – Кто-то из наших. Других здесь нет.
– Я раньше не замечал, чтобы кто-то увлекался индейцами майя, тем более их письменностью, – улыбнулся я.
Уаа встала позади меня и через плечо стала рассматривать сооружение.
– А это и не письменность древних земных племен, хотя и очень похоже. Это письменность сетта. Та разновидность, что у вас заменяет печатные буквы. Если бы они из камня были, то были бы побелены и раскрашены.
– Удивительно похоже на письмена майя.
– Отдам на анализ Нерею, – сказала Уаа, отпив из бокала, – он всегда рад головоломкам.
– Ты можешь прочитать? – обернулся я к девушке.
– Да. Тут цитаты из театральных постановок. Вот эта, – она показала пальцем на большой барельеф с двумя мужчинами, – напутствие старшего над большим небом страннику по мирам. Он протягивает ему свой кет-клинок и говорит: «Никогда не сдавайся».
Я вытащил свой нож и хмуро посмотрел на него. Вороненое лезвие блеснуло узкой заточенной кромкой и серебряной гравировкой «Капитан Стужин».
– Уаа, ты можешь спросить, кто из наших поставил этот монумент? Мне будет интересно у него кое-что спросить.
– Можно встречный вопрос?
Я кивнул.
– Кем ты меня видишь? Насколько я живая для тебя?
– Ты для меня живее, чем многие из людей, с которыми мне приходилось жить, работать, общаться.
– Спасибо тебе.
Она быстрым движением оказалась возле меня, и я ощутил ее теплые губы на своих губах. От неожиданности я растерялся. А потом она так же быстро побежала прочь.
– Я обязательно спрошу! – крикнула она напоследок.
Испытывая некую неловкость, я присел на бортик фонтана и принялся рассматривать обелиск.
Молчаливое одиночество окончилось минут пятнадцать спустя, когда неподалеку из пустоты возник Нерей. Неспешным шагом пройдя расстояние до меня, он начал очередной свой монолог:
– Прибытие подарков я просчитал. Нахождение людей в них нежелательно, только простейшие управляющие механизмы. Бомбы химические бесполезны. Слишком слабы. Слишком легко их уничтожить при подлете. Бомбы, основанные на распаде нестабильных атомных ядер, и бомбы с антиматерией также сложно применимы. Из субвакуумного реактора и из реактора, преобразующего массу в энергию, оружия, к сожалению, а может, и к счастью, не сделаешь. Энергетическое оружие не применить к тому, что находится на глубине двух тысяч метров. Сбросить железоникелевый астероид? При должной массе и скорости он способен достать сердце Таак-Сетта, но не Безумца. В этом ключе событий ситуация с заложниками становится все реалистичнее. Таак-Сетта хитер, он сразу изменит свои планы и, скорее всего, полностью поменяет свою тактику. Надо будет лишь намекнуть о превосходстве сил. Ваши искривители пространства очень хороши. Тысячетонное космическое тело могут разогнать до сверхсветовых скоростей и направить его в цель размером с муравья. По моим расчетам, ваш флот сможет создать такое оружие в течение трех месяцев.
– Когда будем пугать?
– Таак-Сетта я на ухо шепну, как только получу согласие вашего флота. А Безумцу лучше пока не сообщать. Проблем можно только больше создать. То, что он согласился пройти на уступки, нам на пользу. Однако, – он поднял вверх палец правой руки, – триста человек – это очень много.
– Ты вот сейчас произнес много слов, но ничего толкового не предложил. Одни только абстрактные рассуждения.
– А что ты ожидал? Мы в патовой ситуации. Ни мы, ни они не можем сделать нормальный результативный ход. Слишком много неясных моментов.
– Когда твои проекты будут завершены?
– К утру. Цеховые роют сейчас шахту к сердцу оазиса, готовят подъемные системы.
– Что вот об этом скажешь? – показал я на обелиск.
