Ответить толстяк не успел. Председателю наскучило слушать малопонятный разговор, и он громко напомнил:
– Машина, ты обещал движок посмотреть.
Рыжий улыбнулся:
– Помню. – Махнул рукой Таврину, мол, увидимся, и они покинули сторожку.
Николай на несколько секунд замер – не ожидал, что разговор оборвется на полуслове, – затем тоже вышел и остановился рядом с покуривающим на солнышке Костяном.
– Полюбовался? – хмыкнул тот.
Судя по всему, Полтинник догадался, зачем Таврин заходил в сторожку.
– Не ожидал, – признался Николай. – Качество записи шикарное.
– Лет десять назад сюда днем стали лазить, когда собаки в вольере, боксы вскрывали и крали все, что плохо лежит, – рассказал Костян. – Народ скинулся на камеры, а Ермолай их настроил…
– Десять лет назад?
– Да, – кивнул Полтинник. – Машина, правда, сказал, что камеры мы купили дрянные, поэтому картинка получится так себе, но нам хватило: воров тогда переловили и о каждом сняли кино для полиции.
– Камеры с тех пор поменяли?
– Нет, те же стоят.
– А кино…
– А кино ты видел. Машина, как систему настроил, так больше ничего не переделывал. Сказал, что лень ему тратить время на нас, жадных баранов, и смотреть будем то, что получилось, хотя могло быть лучше.
«Могло быть лучше…»
Таврин почесал затылок, и веря, и не веря услышанному. Получается, десять лет назад, если не больше, рыжий толстяк в замызганном комбинезоне сумел оптимизировать изображение с дешевых камер до профессионального уровня. Написав для этого программу, которую «потянул» замызганный компьютер из сторожки, чуть ли не ровесник Нюты.
– Кто он?
– Ермолай Покрышкин.
– Покрышкин?
– Однофамилец героя-летчика, – подтвердил Костян. – Правда, поговаривают, будто Ермолай его двоюродный внук, но точно никто не знает.
– Кто он? – повторил Таврин, и теперь Полтинник понял вопрос.
– Никто.
– Как это?
– Сменный сторож. – Костян, который владел двумя небольшими магазинами в торговом центре, то есть «чего-то добился», ответил, тем не менее, без презрения к неудачнику. С легкой грустью ответил, говоря о том, у кого не получилось. – Мужикам с машинами помогает, когда проблема какая… В сезон колеса переставляет. Тем и живет.
– Он же талант.
– Еще какой!
– И что?
Полтинник бросил окурок в ведро с водой, помолчал и тихо ответил:
– Хрень у него какая-то в жизни случилась. Опять же – никто не знает, какая, но говорят, жена погибла. А может, родители… В общем, он молчит, а мы не лезем. – Костян выразительно посмотрел на Таврина и продолжил: – Но мы, парень, не глупее тебя и тоже видим, что руки у него золотые, а голова – бриллиантовая, но он сидит в зачуханном гараже, ходит в одних и тех же шмотках зимой и летом и жрет всякую дрянь из пакетиков.
– И вы к нему не лезете…
– Да, не лезем. И ты не лезь.
– Не буду. – Таврин вздохнул и протянул: – Я думал, он местный.
Костян закурил следующую сигарету, выпустил облако дыма и ответил:
– Я всего шесть лет как здесь квартиру купил, а Ермолай при гаражах лет двадцать. Мужики говорили, он сюда уже чокнутым переехал.
– А откуда переехал?
– Он молчит, мы не лезем.
На том разговор окончился.
Нет, не совсем. Вернувшись домой, Николай не мог не поделиться неожиданным открытием с Нютой, и завел разговор, едва переступил порог
