– Не похоже.
– Он продлится два дня.
– И вызовет бурю эмоций… – закончила Марси. – А потом я уеду.
– Так рано? – расстроился Андрей.
А незнакомка посмотрела на девушку и едва заметно кивнула:
– И тогда в Питере наступит осень…
А на Большую Конюшенную осень уже пришла.
Во всяком случае, так думали деревья, бросающие листья в зазевавшихся прохожих. И желтые, и те, что только начали терять зеленую свежесть. Прохожие топтали их ногами, машины – покрышками, а дворники ругались, сметая лишний мусор с тротуаров и мостовых. Но все – и прохожие, и дворники, и даже машины, – все знали, что осень пришла, и не обманывались необычайно теплым сентябрем. Питер, подобно Рассеянному с Бассейной, что-то перепутал и задержал у залива лето, но редкие, пока, порывы злого ветра не оставляли сомнений в том, что скоро все вернется на круги своя, и осень, пройдя через Большую Конюшенную, овладеет Городом.
– Этот дом принадлежал нашей семье несколько поколений, – рассказал Аскольд, останавливаясь напротив мощного четырехэтажного строения, во внутренний двор которого вела закрытая коваными воротами арка. – Его купил прадед, переселившись сюда из Берлина.
– Весь дом? – уточнила Порча.
– Да, – подтвердил Аскольд. – Слева от арки всегда размещалось «Похоронное бюро Александер»…
– Оно и сейчас там.
Молодой мужчина прищурился, прочитал название на аккуратной вывеске и сплюнул:
– «Похоронное бюро вдовы Александер»! Проклятие, меня сейчас стошнит.
– Преемственность соблюдена, – рассмеялась девушка.
– Порча, следи за языком, – посоветовал Аскольд. – А то я тебе татуировки напильником обдеру.
Лена поняла, что тема слишком болезненна для спутника, извинилась:
– Аскольд, мне правда очень жаль, – и тут же добавила: – Уверена, скоро ты вернешь бюро прежнее название.
– Сделаю для этого все, – мрачно пообещал молодой Александер. И продолжил: – А справа от арки обычно помещалось какое-нибудь заведение. При отце оно называлось «В добрый путь!»
– Остроумно, – оценила девушка, после чего перевела взгляд на вторую вывеску, выполненную в том же стиле, что и для похоронного бюро, и сообщила: – Сейчас заведение называется «Заведение вдовы Александер». – И хмыкнула: – А сейчас стошнит меня.
– Тоже придется менять, – решил Аскольд.
– Ну, это уж, как пожелаешь. – Порча спрятала улыбку, оглядела дом другим, весьма внимательным, профессиональным взглядом и попросила: – Расскажи, что здесь помещается еще.
Как будто собиралась вламываться в логово королевы питерских некромантов или пробираться в него тайком. Молодой Александер знал, что оба случая возможны, поэтому охотно приступил к подробностям:
– Клуб занимает… во всяком случае, раньше занимал все правое крыло: подвал и три этажа. Над ним размещался персонал. Похоронное бюро скромнее – подвал и первый этаж левого крыла. Над ним тоже слуги и различные помещения, вроде лабораторий, арсенала и складов… Вся дальняя сторона – апартаменты. Дворец Александер.
– Красиво… – оценила Порча.
– Я приехал не только за своим богатством, – хмуро произнес Аскольд. – Или не столько за ним. Если бы меня интересовали деньги, я договорился бы с Юлией об отступных.
– Тебе нужна месть.
– Справедливость.
– Как и все, ты путаешь эти понятия.
Он резко повернулся к спутнице:
– Чем ты недовольна?
Порча достаточно изучила мужчину, знала, что он взорвется после ее замечания, и даже не вздрогнула на его агрессивное движение. Только ответила спокойно:
– Это путь смерти.
Продолжая разглядывать крепость Юлии Александер.
– Я ведь некромант, – усмехнулся Аскольд.
– Не очень хороший, раз тебе пришлось учиться в монастыре Камиль.
