первых же валунов, и когда Грог и Дорро вошли в него, то сразу пропали. То ли растворились, то ли стали невидимыми.
– Где они? – загомонили гребцы.
– Куда подевались?
– Они исчезли!
– Что нам делать?
Однако ответа не было, а идти за сгинувшими офицерами никто не рискнул.
Гребцы остались возле лодки и принялись ждать, напряжённо вглядываясь в туман да изредка посматривая на кружащегося над островом альбатроса.
А Эскотт и Уне-Муне оказались там, где было очень-очень холодно.
Неожиданно они увидели себя посреди огромного облака клубящихся снежинок, что вызвало у Варракса законное удивление:
– Похоже, надвигается эта… Как там она называется?
– Пурга? – подсказал Двойной Грог. – Метель?
– Так или так, – не стал спорить Дорро. – Я родился и вырос в тёплых странах, и не знаю холодных слов.
– А я родился и вырос в Плесени, там пурга – дело обычное.
– Догадываюсь, – Эскотт поёжился. – И к холоду ты привычный.
– И к холодным ветрам, и к дождям, – не стал скрывать Муне. – В Плесени жизнь суровая.
– Поэтому ты оттуда сбежал?
– И поэтому тоже, – подтвердил правой головой Грог.
А левая едва заметно кивнула.
Они продолжили путь по чёрной земле острова, аккуратно обходя появляющиеся перед ними валуны. Шли молча, потому что метель усилилась, стало ещё холоднее, а остров оказался гораздо больше, чем виделся с фрегата. По расчётам Дорро, они давно должны были добраться до вершины холма, но время утекало, позади осталось много сотен шагов, а цель их путешествия как была скрыта за пеленой пляшущих снежинок, так и продолжала прятаться.
– Может, мы заблудились? – мрачно поинтересовался Эскотт.
Ко второму часу пути несчастный Варракс окончательно замёрз и пал духом. Его чёрная кожа посерела до крайне болезненного вида и, казалось, вот- вот осыплется чешуйками на землю. Он сильно дрожал, не только чихал, но и кашлял, а каждый его шаг был меньше предыдущего. Окажись поблизости кто-нибудь из команды «Полоумного Архитектора», он бы ни за что не узнал в этой скрюченной, жалкой фигуре бравого предводителя абордажной команды.
– Вдруг мы ходим по кругу? – вновь заныл Дорро.
– Нет.
– Откуда ты знаешь?
– Меня предупреждали, что так будет, – Муне злобно посмотрел на вьющиеся вокруг снежинки. – Мы с тобой идём через последний рубеж обороны, который выставили феи на пути к нашей цели.
– А вдруг мы не сможем одолеть его?
– Сможем, – теперь капитан указал на сундучок. – Колдовство выведет нас, но нужно проявить упорство и терпение.
– И не замёрзнуть, – простонал несчастный Эскотт, отплёвываясь от залетающих в рот снежинок. – Я ничего не вижу!
– Возьми меня за руку. – Уне-Муне ухватил Дорро и потащил за собой. – Мы пройдём!
– А если нет?
– Верь мне!
А в следующий миг, словно решив, что путешественники достаточно помучались, метель неожиданно стихла.
Исчез холодный ветер.
Упали на землю и растаяли снежинки.
И пираты увидели огромный, метров двадцать высотой, Колокол, вырезанный из цельной чёрной глыбы. Колокол был подвешен к толстой перекладине, которая покоилась на двух гигантских каменных опорах, и его язык едва не касался земли. Не вызывало сомнений, что Колокол велик, невиданно тяжёл, и невозможно было представить, какую силу нужно приложить, чтобы заставить его звучать.
– Там снизу должна быть верёвочка, – пошутил Эскотт, с трудом двигая застывшими на морозе губами. – Потяни за неё, Колокол наклонится…
– Всё гораздо проще, – усмехнулся в ответ капитан.
Грог поставил сундучок на землю, раскрыл, осторожно достал свёрток тёмно-красного бархата, развернул его и показал спутнику маленький молоточек с корпусом из чёрного камня, подозрительно похожего на тот, из которого был вырезан Колокол.