– Мне нравится задавать вопросы, – сказала Лиза. – Вот недурное заведение. Как зайдешь, спроси Ольгу Лазареву, передашь ей привет от меня – она тебя устроит.
– Спросить Ольгу Лазареву, – повторил Шура. – Передать от тебя привет. Как ты все-таки узнала, что я выйду?
Несколько долгих минут Лиза смотрела ему в глаза пристально и грустно, а потом спросила:
– Это важно?
И Шура тоже несколько минут смотрел ей в глаза, прежде чем ответить:
– Нет. Неважно.
Шура провел ночь в приват-рум клуба. Получив привет от Лизы, Ольга Лазарева ласково ему улыбнулась и проводила в уютную комнатку, все убранство которой составляли ковер на полу, подушки, лампа и стереосистема. Шура от нечего делать сунул в дисковод одну из пластинок – только потому, что понравилась обложка – потом поужинал чаем и блинами, которые принесла пухленькая девчушка в сари, и улегся на ковер. В помещении было тепло, так что замерзнуть он не боялся. Завораживающий голос певца создавал атмосферу сказочного покоя, и Шура расслабился и успокоился окончательно – можно было размышлять.
Для начала мама. Благодаря Лизе шататься по улицам ему не пришлось, но, тем не менее, завтра придется вернуться домой – никто не запретит надеяться, что мама к тому времени успокоится и перекипит, но у этой надежды слабенькие крылышки. Она всегда выходила из себя, стоило только ему заговорить с девушкой, и тирады из ее уст выходили соответствующие: свяжешься с проституткой, вляпаешься, испортишь себе жизнь и далее по тексту. Как и все мальчики из неполных семей, Шура обожал маму и пытался не расстраивать ее, однако не мог не признавать, что в последнее время она действует ему на нервы с всегдашними своими истериками и ценными указаниями из оперы «что такое хорошо и что такое плохо». И теперь Шура в красках представил, как она завтра его встретит. Возможно, и на порог не пустит.
В коридоре послышались шаги; приятный мужской голос ворковал: «К сожалению, мы закрываемся. Завтра с шести утра, милости просим». Шура подумал, что сейчас его отсюда выпрут, однако шаги быстро стихли, а в комнату всунулась голова пухленькой девушки.
– Как отдыхается? – спросила она.
– Неплохо, – ответил Шура.
Миловидное девичье личико расплылось в довольной улыбке.
– Мы гасим свет через десять минут. Принести вам свечу?
– Принесите, – кивнул Шура, и девушка скрылась за дверью. Будет романтический вечер, подумал он, только без девушек, вина и интима.
Впрочем, вино как раз входило в программу: вместе с красной пузатой свечой, от которой отчетливо пахло вишней, пухленькая девушка принесла бутылку совиньона, бокал и шоколадку со словами:
– Это подарок вам, как нашему гостю. Приятного вечера.
– Я в раю, – ответил Шура. – Спасибо.
– Если желаете, то можете пройти к предсказательнице, – предложила девушка, – прием начнется через полчаса, вторая дверь налево.
Шура кивнул.
– Я в это не верю.
– Приятного вечера, – повторила девушка и выпорхнула за дверь с неожиданной для ее комплекции грацией.
Шура хмыкнул: гадалка, надо же, и налил себе вина. Совиньон оказался недорогим, но весьма недурным. Шура пил и думал, что может сидеть в одиночестве, наслаждаться спиртным, и никто ничего ему не скажет.
Вскоре лампа мигнула и погасла. В полной темноте Шура щелкнул зажигалкой, и огонек свечи сделал комнату еще меньше и уютней. Он налил еще и, смакуя вино, вспомнил, как давным-давно, еще в детстве, ходил в гости к соседским ребятам, Мише и Алине, и они так же зажигали свечку и рассказывали в полумраке сказки и страшилки, пока с работы не приходили родители. Потом отец ушел – не к кому-то (возможно, было бы проще, если бы он ушел к кому- то), а вообще – и Шура с мамой переехал.
Интересно, где сейчас Миша и Алина? Узнал бы он их, встретив на улице, или прошел бы мимо, не разглядев в незнакомцах тех, с кем играл в детстве? Интересно, узнал бы он отца? Или это уже не имеет смысла?
Когда свеча прогорела на треть, а бутылка опустела наполовину, дверь снова открылась, и в комнату проскользнула Лиза собственной персоной, одетая почему-то в восточные, шитые золотом шаровары, почти не видимый топик и шлепанцы с загнутыми носами. Шура облизнулся чуть ли не в открытую: если на занятии она была в мешковатой футболке и рэпперских портках, то сейчас ничто не скрывало достоинств ее фигурки. Правда, грудь маловата, но с другой стороны, форма прекрасная, а вот задница выше всех похвал.
– Вижу, вечер проводишь отлично, – заметила Лиза, усаживаясь на ковер по-турецки. – Фу, жадина, мне почти не оставил, – она взяла бутылку и посмотрела сквозь стекло на Шуру.
– Я же не знал, что ты придешь, – сказал он, разведя руками. – Классный костюмчик.
Лиза поклонилась ему, сложив руки, как японка.
