туманом, который я видела издали. Почва и камни были напитаны сыростью. Я не понимала, как мы будем переправляться, но вскоре наше появление было замечено на том берегу. Людская масса забегала по черным стенам и начала тянуть веревки, прикрепленные к колоссальных размеров металлическим колесам. Я слышала, как громогласно, перекрывая даже рев реки, командует старшина, координируя их движения. Несметное множество тел двигалось в такт с низкой рокочущей песней, и медленно, с каждым рывком из тумана вырастал безобразный исполинский мост, с которого потоками текла вода. Последнее усилие – и мост встал на место с оглушительным скрежетом.
Каден соскочил с коня и встал рядом со мной, глядя, как стражники суетятся, закрепляя цепи моста.
– Делай, что я скажу, и все будет хорошо. Ты готова? – обратился он ко мне.
Как могла я быть готова к
Он повернулся, схватил меня за руки.
– Лия, помни, я только пытаюсь спасти тебе жизнь.
Я не отвела глаз.
– Если это называется спасением моей жизни, Каден, я бы хотела, чтоб ты перестал так сильно стараться.
Его лицо исказила боль. Тысячи миль путешествия изменили меня, но не так, как хотелось бы ему. Все еще крепко сжимая мои запястья, он всматривался в мое лицо. Дойдя до губ, его взгляд задержался на них. Протянув руку, он провел пальцем по моей нижней губе, будто хотел стереть сказанные мной слова. Потом его кадык дернулся.
– Если бы я дал тебе уйти, вместо меня послали бы другого. Того, кто сделал бы работу до конца.
– А ты предал бы Венду. Но ты ее и так уже предал, разве нет? Когда помог мне хоронить убитых.
– Я никогда не предам Венду.
– Всем нам иногда приходится делать то, чего мы никогда не предполагали сделать.
Он снова сжал мои руки.
– Я буду о тебе заботиться и обеспечу твою жизнь здесь, Лия. Обещаю.
– Здесь? Такую жизнь, как
Смятение, которое всегда сквозило в его глазах, усилилось.
Сотник выкрикнул команду конвою.
– Поедешь со мной? – спросил Каден.
Я отрицательно качнула головой, и он медленно разжал пальцы, отпустив мои руки. Он вскочил в седло. Я шла впереди, чувствуя на спине его взгляд. Когда до моста оставался один шаг, сзади поднялся шум, и я обернулась. Крики не стихали, Каден сдвинул брови к переносице. Он соскочил на землю и схватил меня за руку, увидев, что в нашу сторону направляется группа солдат. Не доходя до нас, они остановились и с такой силой вытолкнули вперед человека, что он не устоял на ногах. У меня остановилось сердце.
– Этот пес утверждает, что знает тебя, – сказал один из солдат.
Заметив волнение, к нам подъехал чивдар.
– Это еще кто? – спросил он.
Каден смотрел прямо на него.
– Один болван. Влюбленный деревенский пентюх, которые проделал долгий путь без всякого проку.
У меня голова шла кругом.
Рейф поднялся и выпрямился. Не обращая внимания на Кадена, он смотрел на меня. От него не укрылись мои перебинтованные пальцы, рваная рубашка и обнажившееся плечо, пятна крови на одежде и, конечно, скорбь на лице. Он вглядывался в мои глаза, безмолвно спрашивая, пытаясь понять, какую еще боль мне причинили. Я видела, что он томится по мне так же сильно, как я по нему.
Но сейчас, с новой, незнакомой прежде сжигающей страстью, я отчаянно молилась, чтобы он убежал.
Я рванулась, но Каден только сильнее сдавил мою руку пальцами.
– Пусти! – прорычала я.
Выдернув руку, я подбежала к Рейфу, упала в его объятия, с плачем целовала его.
– Зачем ты пришел. Ты просто не понимаешь…
Но, даже произнося эти слова, я эгоистично радовалась, что он здесь, я была безумно, безудержно счастлива от того, что мои чувства к нему и его чувства ко мне оказались
Рейф обхватил меня обеими руками, зарылся лицом в мои волосы, он держал меня так крепко, что я почти поверила, что мы никогда больше не расстанемся. Я жадно вдыхала его, впитывала его прикосновения, его голос, и на миг, столь же длинный и столь же краткий, как биение сердца, весь мир с
