получал отказ. И эта дерзость принуждала Коммандора к ответным мерам. Над планетой, над ореолом ее атмосферы, давно уже хищными ястребами кружили «истребители» и «бомбометатели».
Генерал не знал всех действий, предпринятых Коммандором армий Бетельгейзе. У него была своя задача, и он ее выполнял, не задавая вопросов. Но он был среди заслуживших честь избранных, кто прибыл в решающий момент и ступит на цветущую землю «Спорной Планеты». И время этого торжественного действа приближалось с каждой минутой. В обеденном общем зале уже спорили, как это будет. И самые любопытные даже вычислили, что в этот победный день на планете должны расцвести знаменитые плодоносные растения, покрывающие поверхность планеты золотистым ковром. Вероятно, все они тоже успели насмотреться вдоволь на природные и рукотворные виды «Спорной Планеты», ставшие популярными на разных инфо-каналах.
Там внизу победителей ожидали чудо-города, красивые пляжи и огромные просторы. Судя по старым восстановленным хроникам, там были удобные жилища, с ванными комнатами и террасами, а не безликие и тесные индивидуальные капсулы для сна. Для большинства рекрутов, сейчас находящихся в первой флотилии, жизнь на поверхности любой обитаемой планеты показалась бы сказкой. Почти всю жизнь они провели в искусственных стенах орбитальных полигонов и космических кораблей.
Генерал передумал и не стал открывать свои антикварные альбомы. Он осторожно поместил их обратно в сейф и запер. Каждое изображение ценной для него папки он помнил в мельчайших деталях. Он собирал свое сокровище по крупицам, многие годы. В течение всего пути он не раз обращался к этим старым изображениям и артефактам, и порой даже доверительно советовался о некоторых своих не военных планах с упрямым Историком. Историка ему вручило руководство, в своих непонятных, но явно дальновидных целях. И его приходилось терпеть. Хуже всего было то, что Историк своими речами мог вызвать недовольство команды и поплатиться за это. Шансов вернуться обратно у Историка не было, а шансы долететь живым, тоже были невелики. Так что пришлось за ним неусыпно приглядывать двум телохранителям, которых Генерал оторвал от других дел. Наверно от Историка хотели избавиться на родной планете, иногда предполагал Генерал, особенно во время споров о настоящей, а не придуманной истории. Однако постепенно он начал привыкать к присутствию Историка на корабле и даже начал делиться с ним кое-какими мыслями.
Генерал многие годы мечтал о доме на теплом побережье, с балкона которого открывается захватывающая дух панорама высокого светлого города… Перерыв множество древних карт, он даже отметил на них подходящее место и ценой многих побед добился, чтоб получить его в личную собственность. И вот теперь оно его. Это синее-синее небо, зеленые просторы и прекрасный белый город. Там внизу, за пеленой серых облаков, окутавших планету своим покровом от боевых звездолетов, безмолвно и устало висящих на черном бархате Вселенной.
Историк эту ночь не спал. Там под брюхом неуклюжего на вид, но грозного крейсера находилась «Спорная Планета». Он посвятил ее истории множество научных трудов, споров и исканий. И осталось совсем чуть-чуть для настоящих открытий. Возможно, открытий способных полностью перевернуть мир, привычный для воителей Бетельгейзе.
– Следующую ночь мы будем спать уже в комфортабельных постелях, отдыхать в собственных бассейнах и даже сидеть в удобных туалетных кабинах. – Сказал перед вторжением Генерал. Он знал как смертельно устали его люди. «Тысячелетняя Война» наконец закончена. Генерал понимал, что они заслужили честь первыми ступить на вожделенную землю и выбрать себе достойные жилища.
И с рассветом они ступили на завоеванную планету…
Когда рассеялась пыль от множества приземлившихся посадочных модулей и солнце осветило поверхность, все увидели, что нет больше зеленых полей, нет городов и нет ничего, за что они так долго воевали и что уничтожила их «Тысячелетняя Война».
Генерал стоял на выжженном холме и смотрел на прекрасные руины белого города. Они были давно покинуты обитателями. А изящные резные арки, бесценные фрески и каменные барельефы были утрачены, расколоты и осыпались пеплом. В бессильном гневе Генерал отбросил от себя подальше свой именной дезинтегратор, подаренный самим Коммандором армий Бетельгейзе. Ему больше некуда идти. Это все… К нему неслышно приблизился Историк и деликатно положил руку на широкое, покрытое металлом плечо. Генерал даже не обернулся. По его щеке скатилась одинокая слеза, смешавшись с серой пылью мертвого города. Последние строители не сдались и пока были живы, не отдали свою «Спорную Планету». Они смогли жить на ней и воевать за нее до последнего вздоха. В полной осаде, без помощи других планет, в городах разрушенных воителями до основания. А это значило лишь одно: уже несколько десятилетий они не являлись строителями – все их время занимала только война, и они не имели никаких комфортабельных условий проживания. За тех, кто пал в последнем бою еще долго воевали машины. Но машины не могли принимать не запрограммированных решений. Генерал понял, что многие годы посылал свои предложения о сдаче, не людям, а механизмам.
Историк зацепился за что-то ногой и осторожно поднял это с земли. Он протянул это Генералу с великим почтением.
– Нам больше не за что воевать. Пришло и наше время строить. Где, по-Вашему, должен быть наш Город? – Сказал Историк и впервые Генерал согласился с ним, с новой надеждой всматриваясь вдаль и сжимая в руках найденную лопату…
– Этот чудесный и огромный Город будет нашим! – крикнул в «оратор» перед вытянувшимся строем невысокий командир в пестрой одежде «космических берсерков». Его «оратор» был предусмотрительно соединен с линией связи с планетой, чтоб его страшные, слегка завывающие по-волчьи слова, услышали хозяева Города.
– Как вы все мне надоели. – Ответил ему Главный Архитектор Планеты, бывший Генерал…
– Просто они еще не представляют, чем это может для них закончиться, – улыбнулся изрядно поседевший, но по-прежнему бодрый Историк. Он
