– Держаться середины реки, – приказал купец. – Готовиться к бою.
Держаться середины… Ага! Если б река-то была широка… а тут – верховья, мелей полно, перекатов, бродов…
– Лиходеи, батюшка, и ране тут поджидали, – пояснил один из приказчиков, худощавый мужик с редкой рыжей бородою – Ефим Перехлест.
Бореев сын отмахнулся:
– Знаю! Однако же князь псковский их завсегда приводил в чувство! Приводил, да… А ныне, видать, некому.
– Ой, лиходеев-то, батюшко! И откудова токмо взялось столько? Ой, не сладим… Может, батюшко, откупиться?
– Может, и откупимся… – купец хмуро высморкался в рукав и шмыгнул носом. – Поглядим.
Платить лиходеям не хотелось. Однако выхода, похоже, не было. Ну, не сражаться же! Слишком уж силы неравны… да была б еще река, а то – одни перекаты да мели. Воины у купца, конечно, имелись… но маловато для такой орды, маловато! В такое время-то разбойнички уже не шибко-то озорничали – осень, скоро и дорог не будет. Однако эти-то вот взялись откуда-то! Видать, прознали…
– Платить будем, – глянув на воткнувшуюся в борт судна стрелу, вздохнул Анкудин. – Деваться некуда. Мои люди мне дороги.
– Понял, – приказчик старательно не показывал радость. – Платить так платить.
Платить… Бог еще знает, чем удовлетворятся лиходеи? Хорошо бы четвертью… А вдруг да запросят треть? Или, хуже того – половину? Ах, не повезло- то как… Как не повезло, господи-и-и-и…
Где-то на левом берегу, за кленовой рощей, вдруг прозвучал рог! И тотчас же появились всадники в кольчугах, в ярких плащах и сверкающих шлемах. Это были явно не разбойники. Явно войско, дружина… и Анкудин догадывался, чья. Догадывался… и радовался! Правда, не рановато ли радоваться-то было?
Да нет, не рановато… Появившиеся на берегу дружинники с наскока врезались в толпу лиходеев. Донесся звон мечей… послышались крики…
– Громче орите! – укрывшись за ивою, Довмонт с доброй усмешкой взглянул на Рогнеду. – Спасибо, что помогла… И откуда у тебя столько людишек?
– Да есть, – разбойница улыбнулась и поправила на плечах шелковый темно-голубой плащ, стоивший примерно как весь доспех Довмонта с конем в придачу. Да уж, эта юная особа любила приодеться… Впрочем, а какая же женщина не любит?
– Мы свое дело сделали, княже. Не забудь заплатить.
– Не волнуйся, не кину. Расплачусь чин чином, как обещал, – расхохотался князь. – Ну, прощай, востроглазая. Захаживай в гости.
– Загляну как-нибудь, – Рогнеда лукаво ухмыльнулась и пришпорила коня. – Коль охота будет.
– Заглянешь, – глядя ей вслед, протянул Довмонт. – Куда ты денешься-то…
– Князь! – верный Гинтарс осадил коня рядом. – Там эти… купцы…
– Купцы – это хорошо! Пойдем, поболтаем.
Князь Ярослав Ярославич Тверской не нашел поддержки в Новгороде. Помощи никакой не оказали, войска не дали, наоборот, издевались даже, говаривали – коли у тебя, князь, две головы, так иди на Довмонта, пожалуй!
С Ярославом Тверским вроде как-то обошлось, однако как-то под вечер в город явился вестник, принес известие из Литвы – нальшанский князь Гердень собирает войско, собирается воевать Псков!
– Ох, не Гердень это, – погладив рукоять меча, задумчиво промолвил Довмонт. – Сам бы не осмелился – Войшелк за ним стоит. Хочет показать свою силу.
– Послы Войшелка уже в Новгороде, – боярин Козьма Косорыл тревожно покусал ус. – Гости торговые доложили. Как бы и братец старшой с Литвой вместе на нас, сирых, не навалился. Могут!
– Могут, – спокойно согласился князь. – Однако бояре новгородские – народ расчетливый. Жар чужими руками загребать любят. Тем более все купечество их – за нас стоять будет. А бояре, сто золотых поясов, те да – думаю, будут ждать литовского похода. А потом – поглядят!
– Значит, надо готовиться к осаде! – боярин повел плечом. – И защищаться крепко. Иначе – несдобровать.
– Несдобровать, – кивнув, Довмонт неожиданно улыбнулся. – А вот к осаде готовиться не будем. Сами в поход пойдем! На Герденя. Его разгромим – другие куда осторожней станут.
Когда Довмонт осадил Нальшаны, Гердень-князь с большей частью дружины находился в Утене. В Нальшанах же помнили Даумантаса как мудрого и справедливого правителя, а потому, при виде княжьего войска в крепости тут же случился мятеж, и скоро ворота были распахнуты настежь.
Первыми князя встретил… жрец Будивид! Старый интриган все еще играл во властные игры, предавая всех и вся, разве что кроме богов… но и насчет этого Довмонт нынче не был так уж уверен.
Жрец улыбался. Все та же туника до самых пят. Дорогой, с золотыми бляшками, пояс, посох с навершием из черепа козла, на шее – ожерелье из мертвых птичьих голов. Кустистые брови, пронзительный взгляд, морщинистое, изборожденное пороками лицо с горбатым, словно клюв хищной птицы, носом.
