Коротко хохотнув, Линкольн качает головой, глядя на меня с усмешкой.
– Стала бы я тогда ручаться за тебя перед Справедливостью? – Усмешка исчезает, а взгляд неожиданно становится серьезным. – У всех нас должен быть лишь один враг. – От ее прямого, проникающего куда-то вглубь взгляда мне становится не по себе.
Боковым зрением я вижу движущееся светлое пятно – мимо нас проходит профайлер.
– И кто же? – словно со стороны слышу я свой голос.
Виски обжигает головная боль; профайлер резко останавливается, будто наткнувшись на невидимую преграду.
– Тот, кто лишил нас дома. – Голос Линкольн звучит твердо, но вместе с тем я улавливаю в нем легкую растерянность.
– Капрал Линкольн? – Девушка вздрагивает, когда к ней обращается незнакомый мне молодой человек в темно-зеленом костюме.
– Капрал Климент, – ровно говорит она, продолжая пристально всматриваться в меня, удерживая зрительный контакт.
– Позволите пригласить вас на танец?
Бросив на него быстрый взгляд, девушка хмурится.
– Не сейчас. – Она вновь смотрит на меня. – Чуть позже.
– Вы уверены? – Он дотрагивается до ее локтя.
– Позже, – уже громче повторяет Линкольн, заставляя капрала вздохнуть.
– Сейчас играет ваша любимая музыка, – настойчиво говорит он. – Капрал Линкольн, другого шанса может и не быть.
Линкольн переводит взгляд на него, и на какое-то мгновение мне кажется, что она скажет Клименту что-то резкое, но она вдруг растягивает губы в улыбке.
– Конечно же. – Девушка подает руку, позволяя увести себя на танцпол, и я невольно вздыхаю с облегчением, впрочем, тут же напрягаясь вновь: пройдя пару метров, Линкольн оборачивается, награждая меня странным, тяжелым взглядом.
Но мне не удается поразмышлять о том, что на нее нашло, – я встречаюсь взглядом с застывшим в нескольких метрах от меня Бертом. Мгновение – и он решительно шагает вперед.
Мне все еще больно. Своим недоверием Берт ранил меня слишком глубоко, и я не знаю, как скоро эта рана перестанет напоминать о себе, но… Но я не хочу терять время, больше ни единого мгновения. Время способно оборваться в любой миг, любой день может стать последним, – это то, что показала мне Электо.
Поэтому, когда Берт останавливается рядом со мной, явно намереваясь что-то сказать, я целую его. Слова подождут.
– Ого, – выдыхает Берт, когда я отстраняюсь. – Но ты же… Ты ведь…
– Что-то не так? – невинно интересуюсь я, убирая ладонь с его щеки.
– Нет-нет-нет, все так, все… очень даже
– Кажется, ты собирался мне что-то сказать, – напоминаю я, и лицо Берта сразу же становится серьезным.
– Мне нужно извиниться перед тобой. Я не должен был…
– Похоже, что я злюсь на тебя? – быстро перебиваю его я.
– Не уверен. – Берт слабо улыбается. – Но вот я все еще слишком зол на себя за то, что натворил. Я… я собирался сказать, что всегда буду на твоей стороне. Что бы там ни было – мы со всем разберемся, – говорит он твердо. – Вместе.
– Вместе, – тихо повторяю я, обнимая Берта.
Я чувствую, как он прерывисто вздыхает.
– Так паршиво было, – шепчет он. – Хоть ложись и помирай.
Высвободив одну руку, я несильно толкаю его в бок.
– Даже говорить так не смей. – Я тоже перехожу на шепот. – Ты уже умирал однажды, хватит с тебя пока что. Придется жить долго и счастливо.
– Вместе? – помедлив, спрашивает Берт.
– Есть какие-то другие варианты? – интересуюсь я, отодвигаясь так, чтобы видеть его лицо.
– Я ведь серьезно. – В его голосе звучит легкий упрек.
– Как и я. – Пожимаю плечами. – Я
Берт недоверчиво смотрит на меня, но постепенно на его лице проступает улыбка, широкая, счастливая улыбка, которую просто невозможно не разделить, и я улыбаюсь в ответ. Вдруг, бросив взгляд куда-то за мою спину, он издает разочарованный стон.
– Боюсь, мне придется тебя оставить, – говорит он с явной досадой. – Скоро начнется речь Министра, а я отвечаю за трансляцию… – Улыбка возвращается на его лицо. – Но после нее мы непременно продолжим этот разговор.
– Непременно, – соглашаюсь я, кивая.
– И потанцуем! – уходя, восклицает Берт; я провожаю его взглядом, не в силах перестать улыбаться.
