Смогу ли я когда-нибудь разделить с ним эту готовность? Я чувствую, как профайлеры присматриваются, прислушиваются ко мне. Бесцеремонное вторжение ненастроенного профайлера в мое спящее сознание не прошло бесследно – столь сильное, явное ощущение присутствия кого-то чужого в моей голове отпечаталось в памяти навсегда, и теперь я узнаю его даже в самых слабых проявлениях.
Вот и сейчас, идя по коридору, я чувствую легкую щекотку в висках: наверняка среди идущих позади людей есть седовласый.
Даже в вечерние часы в тренировочных залах не протолкнуться: теперь здесь занимаются не только курсанты, но и капралы, которым тоже вскоре предстоит подняться на поверхность. Кондор завершил занятия не только со мной, но и с группами Совместимых курсантов, поэтому я больше не могу тренироваться на стрельбище в гордом одиночестве, впрочем, мне больше незачем прятаться. Часы тренировок дали результат – сейчас я действительно неплохо стреляю.
Окинув зал взглядом, я замечаю Клода и Паулу. Они тренируются в самом дальнем от меня секторе, поэтому, лишь подойдя ближе, я понимаю, что на скамье рядом с этим сектором уже сидит Солара. Услышав мои шаги, капрал двигается, позволяя мне сесть рядом.
– Ты только посмотри на них, – говорит она вместо приветствия, не сводя взгляда с Паулы и Клода.
Паула и Клод выбрали самый сложный сценарий, что есть на стрельбище, – сценарий засады, в котором на них двоих приходится едва ли не два десятка противников. То, как они взаимодействуют, как сражаются вместе… Паула никогда не была особо сильным курсантом, но
– Спиной к спине – и хоть против всего мира… – слышу я рядом с собой тихий, отстраненный голос и, лишь повернувшись, понимаю, что он принадлежит Соларе. Взглянув на нее, я замечаю, что в ее глазах блестят слезы. – Мы ведь когда-то были такими же.
Финн. Она говорит про капрала Финна.
– Может… может, даже немного лучше. – Подрагивающие губы расходятся в улыбке, по щеке скатывается слезинка, а немигающий взгляд все так же направлен на Паулу и Клода. Я вижу, как больно ей смотреть, – но и оторваться от них она не может.
– И что же произошло? – спрашиваю с осторожностью, понимая, что, скорее всего, Солара сейчас взорвется, накричит на меня, даст хоть какой-то выход своим эмоциям, после чего ей станет легче…
Меньше всего я ожидала, что Солара ответит на мой вопрос.
– Мы были счастливы. – Она почти шепчет. – Но однажды все это… просто… исчезло. – Она прерывисто вздыхает. – Мы хотели стать семьей, хотели пожениться, чтобы жить вместе, и я ведь даже собиралась взять фамилию Финна, когда мы вернемся в Арголис… хотя моя звучит гораздо лучше. – Еще одна дрожащая улыбка. – И вот, держась за руки, мы заявились к регистратору, собираясь принести друг другу клятвы и надеть кольца. В болезни и в здравии, и все такое. – Солара взмахивает рукой. – Вот только мы не знали, что клятвы придется приносить перед лицом Справедливости, а нашим регистратором окажется девушка, которая еще в Школе Финну прохода не давала. – Она язвительно хмыкает. – Поэтому она позволила себе немного… увлечься. Согласны ли вы, Финн и Солара, быть рядом друг с другом до конца ваших дней? И даже если кто-то из вас станет инвалидом войны? Готовы ли вы защищать друг друга, пусть даже ценой собственной жизни? Да, да, тысячу раз да! – забывшись, запальчиво восклицает Солара; затем она судорожно оглядывается по сторонам, будто наконец-то вспомнив, где находится.
Когда капрал вновь поворачивается ко мне, я успеваю увидеть, как нелегко ей дается возвращение контроля над своими чувствами. Но проходят лишь считаные секунды, и я вновь вижу перед собой спокойную, собранную Солару, которая с совершенно невозмутимым видом вытирает слезы со своего лица.
– И только потом, – поднимая взгляд, ровно говорит она, – только когда все эти дурацкие вопросы закончились, я поняла, что Финн не произнес ни слова.
– Сегодня ты держался гораздо увереннее, – замечаю я вслух, когда мы с Бертом выходим из лифта на своем уровне.
– Конечно же, – отзывается Берт. – На этот раз ведь даже не пришлось падать. Я всего лишь перетаптывался и размахивал ногами.
– Это называется «работа над балансом», – терпеливо поправляю я.
– Да знаю я, – он усмехается, глядя на мое недовольное лицо, – просто поддразниваю. На самом деле, – Берт приостанавливается, – я очень благодарен тебе за то, что ты со мной возишься, ведь я… – Он запинается, заметив что-то сбоку от нас. – Вот же черт! – испуганно восклицает он, пригнувшись. Повернув голову в сторону, я не нахожу ничего, что могло бы вызвать такую реакцию. Курсанты, капралы… Ничего необычного.
– Ты что… пытаешься за мной спрятаться? – пытаясь подавить смех, спрашиваю я у своего друга. – Ты уже не в том возрасте, и… и явно не в тех размерах. Берт, это больше не работает. Кого ты там увидел? – Я вновь поворачиваюсь.
– Девушка в синей форме инженера, – слышу я свистящий шепот. – Разговаривает с Валентиной.
– И что же с ней не так? – Я возвращаюсь взглядом к скрючившемуся Берту.
– Ну… – Он мнется, явно не желая говорить. – Скажем так, я поступил с ней… не очень хорошо, – нехотя выдавливает он. Вдруг на его лице проявляется явная озадаченность. – Черт тебя подери! – Выругавшись громким шепотом, Берт хлопает себя ладонью по лбу, выпрямляясь. – Гектор. Это
