Пожимаю плечами. Капрал подходит ко мне и, придвинув стул, садится напротив.
– Меня выгоняют? – спрашиваю я первым делом.
Солара хмурится.
– Сначала ты ответишь на мои вопросы, а уж потом я – на твои. Отвечай коротко и по делу. Кто тебя обучал?
– Силент. – Мне не удается справиться с дрожью в голосе. – Я… потеряла его.
– Из-за этого ты пришла в Корпус?
Этот вопрос Солара задает намного мягче, чем предыдущий. Я киваю, не в силах сказать что-либо. Она откидывается на спинку стула.
– Я даже не задумывалась о том, что это возможно, что… они могут выступать как Носители Знания, – признается капрал.
Я невольно усмехаюсь.
– Он был чемпионом в свое время. – Мой голос звучит резко. – Идеальный Носитель, которого почему-то не защитили от процина. Среди Нулевого поколения вообще остался хоть кто-то по-настоящему полезный для Корпуса?
– Когда в Центре выбирали тех, кого будут защищать от процина, в первую очередь заботились о тех, кто поможет нам выжить, а не научит сражаться, – тихо говорит Солара. – И только потом приоритеты изменились. Нужных Корпусу Носителей очень мало, в этом ты права, но они все же есть.
– Как капрал Линк? – спрашиваю я, вспомнив девушку с обожженным лицом.
Солара неопределенно пожимает плечами:
– Линк – особый случай. – Она улыбается. – Ее Знание несколько… специфично для Корпуса. Но да, она Носитель Знания.
– Я все еще курсант? – наконец решаюсь задать этот вопрос.
– Как ты себя чувствуешь? – вместо ответа говорит Солара.
– Сносно, – отвечаю я, не понимая, зачем она это спрашивает.
– Голова кружится, мутит, бросает то в холод, то в жар? – Наверное, я слишком широко открываю рот от изумления, ведь Солара с точностью описывает мое самочувствие. – А еще резкие перепады настроения, верно? И не можешь ни на чем сосредоточиться?
– Откуда… откуда вы знаете?
Солара вздыхает:
– У Константина, нашего вечно занятого доктора, наконец-то дошли руки обновить твой медицинский профиль. Там появилась запись о срыве, который был у тебя после несчастного случая, и о том, что док дал тебе стаб, потому что ничто другое не помогало. Не спрашивай, что такое стаб – я знаю только то, что это одно из многих изобретений Терраполиса. Это лекарство… стабилизирует. Что-то вроде сильного успокоительного, но оно действует несколько дней.
– Не знала про стаб. – Та к вот откуда туман у меня голове.
– Разумеется, – усмехается Солара. – Иначе ты ни за что не полезла бы в рендер. Стаб успокаивает нервную систему, а рендер пытается растормошить, увеличивая нагрузку на нее в разы. Из-за этого у тебя произошел стаб-конфликт. Рендер со стабом в организме мог убить тебя, проведи ты там еще час- другой. А так повезло, отделалась лишь… – замявшись, капрал улыбается, – плохим настроением. Ты почти ничего не знала о Корпусе, поэтому многое могла понять неправильно, а стаб-конфликт тебя подстегнул. Так что… Этому эпизоду не придадут значения. Сейчас действие стаба почти закончилось, выспишься – придешь в норму.
– А мне дадут выспаться? – Я имею в виду курсантов, и Солара это понимает.
– Тебе угрожали? – интересуется она и, не дождавшись ответа, продолжает: – Наверняка угрожали. Черт, я должна была предусмотреть это. – Глубоко вздыхая, Солара утомленно потирает висок, затем неожиданно улыбается: – Но сломанный нос Макса все меняет. Они примут тебя, как бы ни относились прежде. Они увидели, на что ты способна, и теперь помогут тебе. Вот почему отряды оценивают по самому слабому курсанту – работает принцип круговой поруки. Каждый член отряда несет ответственность за остальных.
Солара прерывается, чтобы поправить жетон на моем рукаве.
– Но я должна предупредить. Курсанты других отрядов… Они не будут с тобой приветливы. Может, они даже ополчатся против всего нашего отряда. Поэтому, если ты не готова… Формально я все еще могу признать результаты твоего собеседования недействительными, из-за стаба. Ты все еще можешь вернуться в Смотрители. Но… Я бы хотела, чтобы ты осталась.
– Я не хочу уходить из Корпуса, – твердо говорю я.
И мне некуда возвращаться.
# Глава 7
Я вновь в рендере, шагаю по коридору гостиницы, ведя по стене рукой. Звук шагов, едва слышный из-за мягкого ковра, тихий шорох, с каким мои пальцы скользят по обоям, какой-то ненавязчивый запах, который не могу распознать, – здесь мне нравится все.
Легкое покалывание в кончиках пальцев постепенно усиливается, становясь уже неприятным, затем я чувствую укол, словно наткнувшись на иголку.
