Пропащие рыцари не знали, что каким-то невероятным образом хитрый Варнер Эйзенберг знал их план в деталях еще в тот же день, когда они только выдвинулись из Парфагона сразу после окончательной встречи Королевского совета, где эти секретные детали плана и были одобрены. То есть, у Джавера была целая неделя на качественную подготовку достаточно легкой обороны и без того хорошо защищенного природой Арогдора.
Также предводитель точно знал гнусного предателя среди своих верных сограждан. Передав ошеломленному генералу имя некой твари Ирэн Юрг, по совместительству родной сестры ни много ни мало неожиданно взлетевшего по карьерной лестнице юного трибуна Томаса Юрга, он приказал отыскать ее и затем безжалостно замучить до смерти. От такой поразительной новости Джавер потерял дар речи, но все же не выдал своего рискованного положения, так как побоялся немедленной жестокой расправы, которую мог на эмоциях учинить неуравновешенный Эйзенберг. Такой чудовищной безалаберности на грани прямой измены могли не простить даже такому заслуженному и уважаемому человеку, как легендарный полководец.
Почувствовав гадкое предательство со стороны своего самого близкого человека, из-за которого он натерпелся столько болезненных душевных страданий в последнее время, неистовый Джавер в ярости бросился домой. Он не мог понять, как его могли так грубо обмануть? Как он не заметил игры в ее глазах? Как он мог поверить в ее чувства и искренность? Как он мог поверить в ее преданность Арогдору? Как он мог так рисковать хорошо отлаженной системой контроля Селецией, в конце концов?
Вломившись в свой благоухающий особняк, он попытался сходу оглушить пойманную у ванны предательницу в белом махровом халате, но она ловко увернулась и с истошным визгом убежала от разъяренного мутанта наверх в спальню. Быстро сообразив, в чем дело, она заперлась и хотела немедленно сбежать через окно, но огромный Джавер одним непринужденным ударом ноги мгновенно вынес крепкую дубовую дверь вместе с осыпавшимся косяком. С животной жестокостью, свойственной лишь диким и голодным хищникам, самый крупный боевой мутант Арогдора схватил за каштановые волосы и начал неистово избивать беспомощную хрупкую девушку, душераздирающий крик которой разносился по ближайшей округе, пока она вскоре не потеряла сознание.
Когда очнулась ближе к вечеру, вся серо-синяя и грязная, в кровоподтеках и ставшем бордово-черном халате, испуганная Ирэн обнаружила себя связанной на обледенелом земляном полу в промерзшем пустом подвале, где кроме одиноких каменных стен и пары узких окошек ничего не было. Все ее нежное тело теперь жутко болело, многие кости были явно переломаны, а сустав вывернуты. Опустошенный Джавер еще не знал, что с ней делать и пока просто спрятал. Сейчас у него не было на нее времени и он из последних сил пытался контролировать свои действия, чтобы не наделать непоправимых глупостей на горячих эмоциях и потом горько не жалеть об этом очередную сотню лет. Занимаясь подготовкой внезапного вторжения Парфагона, он пытался таким образом отвлечься и между делом решить, как выкрутиться из этой сложной ситуации, ведь о его новой подруге знали многие, и они обязательно его сдадут в скором времени.
Через неделю он собрал тысячу своих лучших мутантов, половину всей армии, и отправил их в верхнюю горловину ущелья Третьей реки навстречу полутысячной армаде Первой когорты Коннелла. Сотни других воинов были распределены по трем южным ущельям и непосредственно у кратера, а в самом Арогдоре первого сигнала о помощи дожидались дополнительные резервные группы и немного подготовленные к войне мирные граждане. Если изначально у дерзкого плана внезапного вторжения были серьезные шансы на успех, то при таком раскладе несчастные защитники короны были гарантированно обречены на верную погибель с самого начала, еще на выходе из Северных ворот своего дома.
Чудовищно мощный и бесконечный поток страшной силы обрушился на зажатых в узком выходе из ущелья рыцарей, где различные препятствия сооружались на протяжении нескольких дней. Наблюдая сверху, как отчаянно сражались за свою жизнь обреченные парфагонцы, грустный Джавер думал о себе и своей собственной судьбе, вспоминая, как сам был бесстрашным рыцарем, и чем все это закончилось в итоге. Увидев, что основные офицеры неприятеля были уничтожены, а оставшиеся войска не отступают и упрямо пытаются пробиться вверх, он отдал совершенно неожиданный и шокирующий для всех приказ пропустить их дальше. Разгоряченные, задыхающиеся и ошалевшие рыцари воспользовались чудесным случаем и поднялись наверх, где из последних сил своих замученных шатающихся лошадей рванулись через стены кратера в такой желанный Арогдор, где устроили ужасную расправу над местными жителями, пока не были заслуженно уничтожены внутренними резервными войсками.
В это время постепенно приходящая в себя Ирэн, все еще находившаяся в холодном подвале особняка генерала, начала слышать с площади дикие крики, громкий топот копыт и пронзительный звон металла. В доме начали биться стекла и все пространство вокруг него погрузилось в абсолютный хаос, от чего все еще находящаяся в полубреду Ирэн начала горько рыдать, отчетливо понимая, что происходящий ужас у стен замка – это ее собственных рук дело, и что преданный Джавер был совершенно прав, поделом избив ее до полусмерти. Вскоре беспорядочный шум немного стих, и она стала слышать ропот тысяч голосов, жалостливые стоны раненых жителей города и мычание добиваемых рыцарей. Если в начале кровавой бойни она надеялась на неожиданный успех армии противника, что могло хотя бы спасти ей жизнь, то теперь она догадалась, что для них все закончено. Ей осталось только надеяться и молиться, что среди раздираемых в клочья воинов не было бедного Томаса, и что это были не его надрывные крики возле окна, которые прекратились под множественные глухие удары и радостные возгласы мутантов.
– Я челоконь что ли, такие тяжести таскать?
– Зато на колбасу не отправят, когда голод будет.
– Поскорее бы, а то деликатесы совсем уже расслабились в своих стойлах.
