– Виктории.
– Что?! Кто это? – забыв на мгновение про неотвратимую гибель, воскликнул удивленный Ричард, когда его изуродованную голову уже силой склоняли на пень. Однако затем он закрыл опустошенные, залитые кровью глаза и тихо заплакал, вспоминая свою любимую жену и детей. Старший воин под одобрительные возгласы бушующей толпы объявил список вменяемых преступлений против великого отечества, и сверкнувший в воздухе меч навсегда остановил страдания красавца Ричарда Фейна.
– Виват, Арогдор!
– Виват, Эйзенберг!
– Виват, Джавер!
Убрав ногами ненавистное бездыханное тело в сторону, мутанты в нетерпении подтащили Нильса, который все это время молча и пристально смотрел в глаза своему некогда ближайшему другу и наставнику, бывшему лучшему рыцарю Парфагона, удивительному человеку, которому всегда пытался подражать во всем, благодаря чему и достиг всех высот в своей собственной жизни. Генерал тоже спокойно и безмолвно смотрел ему в глаза, лишь глубоко вздохнув, когда в его глубокой памяти вдруг мелькнули славные дни их беззаботных приключений в Академии и первых лет службы в гарнизонах по всей Селеции. Следующий взмах меча поставил жирную точку на этой печальной странице воспоминаний, и большая голова бывшего товарища с глухим ударом упала на залитый кровью эшафот и подкатилась к ногам Джавера. Поникшие глаза Нильса все еще смотрели на него снизу под радостное ликование толпы:
– Виват, Арогдор!
– Виват, Эйзенберг!
– Виват, Джавер!
В тот же миг, на полпути к Башне признания внезапно очнулся израненный приемный сын казненного рыцаря. Обнаружив себя на потном Билле, он не имел сил даже обрадоваться за собственное чудесное спасение или опечалиться уготованной судьбе старших товарищей, очевидно не имевших ни единого шанса выжить. Узнав странные подробности своего спасения и немного подкрепившись мягкой хлебной лепешкой, он лишь снова уснул, надеясь через фазу как можно быстрее восстановиться и тщательно подготовиться к возвращению в такой теперь загадочный и таинственный Парфагон.
Глава 9
Интриги королевского двора
Караульные недавно на скорую руку восстановленной Башни признания забили тревогу, увидев приближающегося из ущелья бодрого челоконя. Так как состав гарнизона имел лишь дюжину досрочно выпущенных юных рыцарей, не имеющих реального боевого опыта, даже единичные мутанты теперь представлялись реальной угрозой. Взволнованный рыжий восемнадцатилетний комендант поднялся на крышу, выполняющую роль смотровой площадки, и с трудом пробрался к ее передовому краю, путь к которому был все еще завален строительными отходами в виде засыпанных слоем пыли разбросанных досок и осколков камня. Внимательно оценив ситуацию через обзорный проем в свежей кладке, он широко раскрыл глаза от ужаса и приказал своим молодым воинам немедленно выстроиться вдоль стены и приготовиться к прицельной стрельбе по дерзко приближающемуся злобному врагу.
– А если мутант ворвется внутрь? – спросил дрожащий рыцарь в тренировочных доспехах курсанта Академии.
– У нас десять арбалетов. Хоть один, да попадет, – надежно успокаивал комендант своих рыцарей, но их волнение только усиливалось с каждым новым шагом челоконя:
– А если нет?
– Может он нас не заметит и дальше пройдет?
– Нет! Он идет прямо на нас!
– Ты смотри, какой он страшный…
– Гораздо противнее, чем я думал.
– Я так близко никогда не видел.
– Ты, вообще, где мог их видеть?
– Приготовились… Выстрел! – едва не оглушив своих воинов, с дрожью в губах заорал комендант, когда противник оказался на расстоянии выстрела, и юные защитники выпустили в беспощадного мутанта свои первые боевые стрелы в жизни.
