мутанты уже давно стали активно проявлять невиданный ранее творческий подход к боевым операциям. Еще несколько лет назад это были тупые набеги напролом, на что и была рассчитана относительно примитивная система обороны Парфагона. А теперь они находили все более и более изощренные способы нанести ощутимый урон и добыть максимум ресурсов. Причем, по некой загадочной причине они перестали увозить с собой детей, без которых раньше не могли полноценно существовать. Заходя в населенный пункт, они просто самым жестоким образом вырезали абсолютно всех, кто не успевал от них скрыться или случайно попадался на пути.
Несмотря на опасность положения и трясущиеся руки невесты, настроение у возмужавшего Томаса было практически праздничным. Вместо отправки в состав гарнизона ближайшей сторожевой Башни, которая могла без боевых действий стоять многими скучными месяцами и даже бесконечными годами, Нильс все же решился прикрепить его к своему штабу и взять в Новый Альберт. Сияющий новоиспеченный рыцарь был бесконечно уверен в своих собственных силах и непобедимости армии Парфагона, и потому за свою жизнь совершенно не переживал. Зато в его горячей крови бурлила вот-вот осуществимая долгожданная мечта перерезать собственными руками горло первому несчастному мутанту. А потом второму, третьему и еще сотням другим, пока эти подлые твари не будут уничтожены все до единого. Содрогающая картина окровавленного погреба в доме кузнеца Макса Ланка стояла перед его взором так ярко и четко, как будто это произошло буквально вчера. Жажда ощутимой скорой мести теперь наливала глаза Томаса краской и вызывала жестокую улыбку на холодных губах.
Десятитысячный Новый Альберт был назван в честь его основателя Альберта Второго – отца нынешнего короля – и находился на юго-западной окраине Селеции. Это был милый рыбацкий и торговый город-порт, расположенный на узком участке полуострова в раздвоенной бухте, выходящей в открытое море. Он был единственным городом, в который из столицы можно было добраться не только по суше, но и по воде. Спокойная река Тихая, бравшая свои истоки в неприступных Яртинских горах на юго-востоке, ровным и спокойным руслом проходила рядом с Парфагоном, а потом, приблизительно через сто миль, сливалась с морем в широкой и глубокой бухте Нового Альберта.
Лучшие почтовые гонцы посуху и на самых выносливых конях могли добраться в город из столицы всего за одни сутки. Однако массивным рыцарям с их тяжелой амуницией требовалось два, а то и три дня, чтобы преодолеть такое расстояние даже на их специально натренированных лошадях. По этой причине Нильс решил существенно сократить путь и воспользоваться торговыми судами, которые позволяли по течению добраться минимум в два раза быстрее. Для этого ему потребовалось среди ночи добиться разрешения Питера Калицы временно конфисковать все имеющиеся в порту галеры и к утру следующего дня доставить на них в пострадавший район три центурии по сотне воинов из Первой когорты. В то же время обозы тыловой поддержки с дополнительным провиантом и запасной амуницией были сразу же отправлены сушей, чтобы прибыть на сутки или двое позже основных войск.
Хотя общая численность направленных на спасение портового города войск казалась небольшой, в целом около трехсот опытных рыцарей, их реальная боевая мощь соответствовала нескольким тысячам обычных, не мутировавших воинов, или порядка полтысяче четырехруких мутантов. Снабжение такой относительно мощной группировки сил требовало особого отношения, и всегда было хорошо обеспечено. В этом и состояло одно из главных отличий армий Парфагона и Арогдора. Спускающиеся с вулкана мутанты мало полагались на тыловую поддержку, больше используя обозы для вывоза награбленных ресурсов и ими же и подкрепляясь в пути. Практически единственным исключением был все еще живой генерал Айвор Джавер, который никогда не забывал о своем личном комфорте и безопасности во время боевых походов.
Медленно проплыв равнинные красоты и бесконечные вспаханные крестьянские поля юго-запада Селеции, одна большая, а также десять средних и малых торговых галер ранним морозным утром наконец приблизились к обширному устью, где меланхоличная река сливалась с игривым морем в северной бухте Нового Альберта. Проснувшись в тесном кубрике по сигналу оглушающего горна, быстро взбодрившийся Томас раньше всех влез в холодные доспехи и затем прямо на усыпанной веслами и мирно спящими измученными гребцами палубе оседлал ставшего невероятно широким и мускулистым Вектора. За деревянным бортом штабной галеры на двадцать одну пару весел виднелись красивые белые здания на холмах, и то тут, то там тянулись в небо ровные и тонкие столбы дыма затухающих пожаров. Под крики дурных чаек и протяжный скрип единственной мачты с опущенными парусами Томас с нетерпением ждал высадки, дабы немедленно начать столь долгожданную спасительную атаку.
– Не торопись, – услышал он спокойный голос Нильса, подошедшего сзади с кружкой горячего молока и в расстегнутой льняной рубахе. – Только насмешил всех, дуралей.
– Почему?! Мы здесь зачем?
– Первыми высадятся самые опытные отряды. Ты будешь со мной.
– А когда наша очередь?
– Не забывай, ты пока при штабе. Легат лично берет оружие только в самой отчаянной и критической ситуации. Обычно это означает полное поражение и позор.
– Тогда переведи меня в боевые подразделения!
– Успокойся. Успеешь еще, – раздраженно кинул легат, отпив молока, и совершенно спокойно пошел по своим делам, как будто предстоял не бой с переросшими мутантами, а повторное свидание с очередной бесстыжей подружкой не первой молодости.
– Нильс, черт тебя побери! – лишь оставалось крикнуть сбитому с толку Томасу, наблюдая, как первые судна начинают пришвартовываться в пригороде, готовясь к атаке с тыла.
