добиться вращения вокруг оси, старался услышать шум в ушах и всматривался в пустоту перед глазами. Томас с минуту чередовал эти техники, но либо ничего не получалось, либо ощущения были совсем слабыми. Тогда он живо представил, будто решил снова заснуть, и в момент провала в легкое забытье вдруг увидел образы: перед его закрытыми глазами появилась ясная и четкая картинка хвойного леса, которая не расплывалась, даже когда он пытался рассмотреть сучок на одной покосившейся сосне. Стабильность пространства исчезла!
Все еще ощущая себя в кровати, Томас сразу же приступил к изменению своего уже привычного ощущения рыцарского тела по новому шаблону. Он попытался сделать себя значительно короче и тут же почувствовал, как его тело прерывисто сокращается, издавая звуки лопающихся пузырьков. Затем, встав с кровати и направляясь к зеркалу, он стал пытаться чувствовать растущие во рту клыки, выпирающий круглый живот, вытягивающуюся обильную растительность по телу, но выпадающую на голове, а также выезжающую вперед массивную челюсть. Дойдя до зеркала, Томас увидел в отражении типичного арогдорского лесного разбойника и оставшееся время в фазе сохранял приобретенные ощущения нового тела, заодно стремительно слетав на далекий вулкан, дабы сразу получше разглядеть обустройство его труднодоступных ущелий.
Будущим агентам было необходимо строго ежедневно обязательно несколько раз повторять подобный несложный алгоритм действий в фазе, чтобы добиться нужной мутации в течение нескольких месяцев. Если в первые недели они еще спокойно ходили по Парфагону, то уже через месяц были вынуждены сидеть дома или выходить на улицу только в балахоне с капюшоном, что было сложнейшим испытанием для непоседливого Алена.
Чтобы избежать утечки о секретной миссии, Ричард каждый день сам лично доставлял друзьям ценные книги с необходимыми знаниями и сообщал последние слухи и новости о жизни необычного города на вершине вулкана. Также полезными знаниями делился участвующий во всех нюансах подготовки Нильс. Хотя его пожизненно отстранили от рыцарства, и он без права сохранять мутацию постепенно превращался в обычного высокого мужчину, следящего в фазе лишь за относительно молодым возрастом, он не мог отойти от забот о хрупкой безопасности отчего королевства, так как это было делом всей его долгой жизни. Ричард не только держал это втайне от канцлера и самого короля, но и продолжал относиться к старому другу как к своему более опытному и сведущему наставнику, без колебаний прислушиваясь ко всем его дельным советам. Фактически, Нильс Дор тайно продолжил руководить армией Парфагона, ведь новоиспеченный главнокомандующий прекрасно осознавал, что пока еще не был готов к этой должности и тяготился упавшей на его плечи непосильной ответственностью. Он вообще слабо понимал, как его могли назначить на такое важное место.
К пасмурному и дождливому октябрю друзья, наконец, в идеале освоили новую мутацию, чем до колик в животе смешили своих близких. При этом Ален давно жил в комнате Томаса, отчего им обоим не было слишком скучно недели напролет сидеть взаперти, и проще познавался образ жизни вечного противника, чтобы агенты гарантировано вписались в среду обитания Арогдора и их не раскрыли, а затем безжалостно казнили после страшных мучительных пыток.
В последний вечер перед их отправкой в глубокий тыл врага Нильс решил провести заключительную лекцию за ужином в столовой, где они собрались за десять минут до запланированных восьми вечера.
В такой предусмотрительной пунктуальности была виновата вовсе не известная рыцарская доблесть, а их кабанья прожорливость и хозяйственная Маргарита, из кухни которой последние полтора часа доносился соблазнительный запах жареного мяса, заставляющий громко и жалостливо бурчать животы обитателей дома. Одетая в свое очередное сиреневое платье, она положила перед вытирающими слюни воинами большие керамические тарелки с ароматными говяжьими вырезками и тушеными овощами, зажгла свечи в двух канделябрах и, с едва заметной улыбкой на губах, обратилась к сидящему во главе стола брату в светлой рубахе:
– Прошу тебя, пусть у них останется хоть немного уважения к женщинам.
– Не переживай, дорогая сестричка, – ответил Нильс, повесив на спинку стула темно-коричневый камзол, в котором он теперь ходил взамен армейской формы.
– Побереги их психику. Они же еще дети.
– Сегодня они станут настоящими мужиками и принесут много счастья одиноким женским сердцам в погибающей без любви Селеции!
– Счастья, говоришь? Любви?
Вздохнув, Маргарита оглядела своим печальным взглядом пока еще невинных, ничего не подозревающих молодых людей, погладила их по бледным лысинам и ушла в свою комнату, расстроено покачивая головой. Оставшись без присмотра, как и любые настоящие мужчины, ее домочадцы тут же радостно отбросили в сторону ненужные вилки с ножами и голыми ручищами жадно набросились на беспомощную манящую еду, словно их неделю морили голодом в Башне заточения. Сладко причмокивая и часто протяжно отрыгивая, они буквально в считанные мгновения опустошили свои огромные блюда, а затем с довольными лицами расслабленно облокотились на спинки массивных белых стульев, задумчиво ковыряясь пальцами в зубах и носу.
– Понимаете, – оглядел зеленых юнцов Нильс, вытирая жирные руки о белоснежную скатерть, – Ричард – действительно умный человек, и он дал вам много полезных знаний. Но кое-что могу дать только я. Да-да, нечего страдальчески закатывать глаза, Томас. Мой друг растерял все мужские боевые навыки за долгие годы плена у своей женушки. А эти навыки – самые главные в Арогдоре.
– Мне иногда кажется, что ты их агент. Подозрительно хорошо этими навыками владеешь, – съязвил Томас.
– Тогда Мария – агент Лилии! – радостно потирая руки, выдал Ален, получив пинок в ногу. – Нильс, не тяни, расскажи все, как есть.
– Ну, хоть кто-то в моей игре, – рассмеялся разжалованный рыцарь, и его очередная громкая отрыжка сотрясла основания толстых стен каменного
