всех этапах в Арогдоре всегда есть вино. Что-то не так? Надо еще вина. Эх, жаль запрещено у нас…
Вероятно, это была самая полезная в жизни Алена лекция, хотя с этим мог поспорить праведный Томас, которому с самого детства изрядно поднадоели ежедневные похождения Нильса. Он себя оправдывал только тем, что, как бы не казались правила жизни в Арогдоре дикими, дабы остаться в живых, молодым агентам следовало идеально раствориться в этом необычном городе, почему все сказанное умудренным опытом наставником действительно было жизненно важно знать или хотя бы понимать.
Ближе к утру, попрощавшись со своими растроганными близкими, взволнованные Томас и Ален под прикрытием темноты бесшумно забрались в крытую повозку военного обоза, запряженную в двойку гнедых лошадей, и в сопровождении особого рыцарского конвоя отправились к Северным воротам, чтобы совершить долгое и опасное путешествие в неприступную падшую столицу беспощадного врага.
Целую вечность пришлось трястись истосковавшимся агентам Парфагона по ухабистой дороге от родного города до долгожданного предгорья. По пути они проехали Салеп, Башню совершенства и каменный мост через реку Змея, чьи воды наполняли Четвертая и Пятая реки вулкана. При этом друзья практически не имели возможности любоваться красотами родной Селеции, разве что тайком заглядывая в щели прохудившейся льняной ткани полукруглых стен и потолка. Ввиду своего неординарного вида и конспирации, дабы не вызывать лишних вопросов случайных очевидцев, они могли покидать ставшую домом повозку лишь во время ночных стоянок в безлюдных лесах.
Переговорив обо всем на свете, в последние пару дней пути они просто молчали, погружаясь на каждом повороте в свои собственные грезы. Больше всего на свете Томас надеялся встретить свою Ирэн, ради которой и придумал всю эту авантюру, на своей шкуре почувствовав истинную мощь врага и невозможность его одолеть в обозримом будущем. Еще он представлял свою будущую тихую семейную жизнь с Марией и обязательно многочисленным потомством, когда с мутантами будет окончательно покончено. Ален же воспринимал саму спецоперацию, как способ довольно хорошо провести время и пережить массу новых ощущений. Для него это было просто развлечение, чего он был гарантированно лишен минимум на год вперед в ставшей из-за этого ненавистной Башне совершенства, поэтому так несказанно обрадовался безумному предложению школьного товарища. То, что это действительно смертельно опасно, он еще не понимал, так как не имел такой бесценной возможности лично познакомиться с очаровательными монстрами и их длинными топорами воочию, какая выдалась удачливому по жизни Томасу.
И вот, на восьмой день пути, напрочь отлежав себе все бока и кости на жестких мешках с амуницией и солью, парфагонцы медленно приближались к вызывающей трепет своей героической историей Башне признания, прикрывавшей пути с вулкана по неспокойному ущелью Шестой реки. Как и все другие легендарные оборонительные сооружения Парфагона, она возвышалась на невысоком холме, вокруг которого была аккуратно вычищена все растительность, а вдали виднелась спускающаяся со скалистого ущелья холодная река. С этой выгодной позиции выход с вулкана на территорию королевства отлично просматривался во всех возможных направлениях, однако это не мешало настырным мутантом периодически просачиваться незамеченными, особенно глубокими безлунными ночами.
Наконец, бренчащая телега с агентами заехала внутрь Башни через ее массивные железные ворота. Там их встретил комендант в лице немногословного бородатого центуриона Аарона Коннелла, седого рыцаря на вид чуть больше сорока лет, в потертом выцветшем камзоле уже почти серого цвета, с угрюмым взглядом и волевым подбородком. Он немедленно провел визитеров в темное подвальное помещение, где изумленным Томасу и Алену впервые пришлось лицезреть компанию из четырех самых настоящих лесных разбойников, специально заранее отловленных во время недавней разведывательной вылазки.
Сонная банда скучала в проржавевшей железной клетке из толстых прутьев, в которой кроме сена на земляном полу ничего больше не было. Из скромного одеяния на них болтались пестрые меховые жилетки и дырявые штаны, заправленные в потертые кожаные сапоги. При этом они источали весьма ощутимый жуткий болотистый душок, отравляя и без того спертый воздух и вызывая едва сдерживаемую тошноту. Данный тип жителей вулкана занимал одну из самых презираемых социальных ниш и не отличался особым умом даже на фоне своих недалеких по определению сограждан. Они минимально использовали мутации, лишь стараясь быть немного больше да выглядеть немного страшнее. На что-то иное их умственного развития и навыков владения фазой просто не хватало. Именно поэтому они искали свое счастье за пределами родного кратера, промышляя наглым грабежом, дерзким разбоем и бесстыдным насилием.
Банда сильно удивилась, когда с другой стороны решетки в свете слепящих факелов неожиданно появились их лысые сородичи с такими же огромными выдающимися вперед челюстями, пугающе торчащими из пасти клыками и мило отвисающими животами.
– Ни черта себе, брателлы! – радостно бросился один из разбойников к железным прутьям.
– Вы, блин, что? – подозрительно удивлялся второй. – Пожрать есть че?
– И пить! Братцы, есть, чем горло промочить?
– А че это мы тут, а они там?
– Может, курнуть есть, а?
– Какие-то мутные братишки.
– Ага, че-та не нравятся они мне.
