долгожданной встречи была известна не всем, а под сумрачной пылью координировать действия было трудновато, так что сразу по прибытии мы разбились по троицам: Лод вёл меня и принцессу, Эсфор – обоих племянников. Какое-то время мы шли по переулкам, несильно отличавшимся от тех, что я видела в Тьядри – разве что дома были повыше и побогаче, а тёмные улицы ярко освещали фонари, венчавшие стеклом изящные кованые столбы. Эльфов я не заметила, они с наступлением темноты вообще предпочитали не выходить из родных обителей. Зато людей было хоть отбавляй, так что нашей невидимой компании приходилось пробираться осторожно.
В какой-то миг дома расступились, и Лод вывел нас с Навинией на широкие брусчатые улицы, разделявшие ровные ряды обитаемых деревьев. Сейчас – абсолютно пустынные. Вместо нечистот сразу запахло цветочной сладостью, и изысканные ароматы, таявшие в хрустальной вечерней прохладе, кружили голову. Здесь фонари встречались редко и горели мягким, приглушённым светом, погружавшим эльфийский город в полумрак. Наверное, в сочетании с пустыми улицами это могло создать немного жуткое впечатление, но отзвуки смеха и песен ясно говорили о том, что город живёт. Они – и тёплый свет, озарявший круглые пёстрые окна, раскрашивавший Солэн осколками витражного калейдоскопа: эльфы явно любили цветные стёкла.
Нужный дом нашёлся довольно скоро, и это был типичный образец архитектуры Детей Солнца – высокое дерево с широченным стволом, сплетённым из живых лоз, с дрожащими узкими листьями зелёной крыши-кроны. Его окружал просторный сад, полный пышных кустов и цветов, казавшийся слегка запущенным, и эта запущенность была единственным, что отличало дом от соседних эльфийских жилищ. Трудно было поверить, что здесь когда-то жила знатная эльфийка, ставшая супругой Повелителя и матерью трёх эльфийских принцев. Хотя… за вчерашним обедом Лод рассказал мне кое-что об эльфах, в числе прочего обмолвившись, что те не придавали роскоши особого значения, а потому дома представителей разных социальных слоёв не слишком различались между собой. И в каждом городе было лишь одно золотое древо, напоминавшее слегка уменьшенный вариант королевского дворца – для тех, кто управлял этим городом.
Когда мы наконец достигли пункта назначения, колдун замер у плетня, окружавшего эльфийский сад, отпустив мою руку. И, жадно вдыхая благоуханную свежесть, после подземелий дроу пьянившую не хуже вина, я ощутила движение воздуха, когда Лод стал плести рунные цепочки…
– Да. Я хочу, чтобы ты в это поверил. Потому что я был прав. Всё это время, с той резни восемнадцать лет назад, – печальный голос Эсфориэля вернул меня к тому, что происходит здесь и сейчас. – Настоящий враг давно уже не прячется во мраке, а таится на свету.
– Хватит, брат, – устало бросил Фрайндин. – Если пришли захватить меня в плен, так надевайте уже свой ошейник, и дело с концом. Я никогда не подниму руку на свою семью, так что сопротивляться не буду.
Какое-то время ждал, пока мы прислушаемся к его просьбе, – и, не дождавшись, с изумлением вскинул брови.
– Вы… пришли сюда не за этим?
– Мы пришли, чтобы сообщить тебе то, что ты уже услышал, – сказал Эсфор. – И задать пару вопросов. Не более.
Вот этого, судя по долгому молчанию, Фрайндин явно не ждал. И если он играл, в нашем мире не хватило бы «Оскаров», чтобы вознаградить подобный талант.
– Так что, Фаника
– Да, дядя, – тихо откликнулся Фаник. – Те, кто это сделал, особо меня не жалели. Неприятные были товарищи, должен тебе сказать. Сели на хвост нам с Вини, как только мы покинули Солэн. Не знаешь случайно, кто мог нанять их столь заблаговременно?
– Ты обещал, что скажешь отцу правду о моём отъезде, если я попаду в беду. Но не сказал, – проговорил Дэн. – Почему?
Фрайндин повернул голову в сторону племянников. Проигнорировав оба вопроса, вновь уставился на брата.
– Погодите… вы что, считаете, что это
Никто не стал отвечать, но Фрайн и так понял ответ.
Когда младший брат Повелителя эльфов расхохотался – чисто, звонко, как маленький мальчик, с каким-то хрустальным перезвоном, точно в его смехе разбивались стеклянные шарики, – я даже растерялась немного. Судя по лицам остальных, они тоже: все, кроме Лода, наблюдавшего за Фрайном бесстрастными, слегка суженными глазами.
К каким же выводам ты пришёл, Лод?..
– Как интересно! – отсмеявшись, эльф утёр ладонью глаза, и я поняла, что он хохотал до слёз. – А что ещё, по-вашему, я сделал? Может, я ещё в старой войне на Тэйранта шпионил? Правда, мне тогда было всего десять, но кто меня знает.
– Фрайн, здесь нет ничего смешного, – устало сказал Эсфориэль. – Ответь, почему ты не…
– А знаешь, ты прав, – не дослушав его, выговорил Фрайндин. – На самом деле это совсем не смешно. – На лице его в один миг не осталось и тени улыбки. – Боги, зачем бы мне могло это понадобиться?
– Не знаю, – просто ответил Эсфориэль. – Сам терзаюсь тем же вопросом. Быть может, потому что ты ненавидишь дроу. И решил таким образом подтолкнуть Фина к скорейшему началу войны.
– Войны, одна мысль о которой причиняет мне страдание? Фин не слушает меня, как не слушал тебя, но я не хочу войны! Никогда не хотел. Боги миловали меня, и я почти не помню военных дней, зато помню тех, кто умер в них. Всех тех эльфов, которые должны были жить ещё века. И отчаянно не желаю повторения той истории. – Фрайн резко опустил руки. – Да, я ненавижу дроу. За то, что они лишили Фина последней надежды на счастье – особенно.
