Впрочем, последняя проверка позволит сказать всё наверняка.
– Тэлья Фрайндин, – Лод заговорил, будто услышав мои мысли, и эльф моментально повернулся к нему, – мы сомневались в вашей виновности. И будем очень рады, если наши подозрения окажутся напрасными. Но… чтобы исключить в дальнейшем даже намёк на сомнения… – колдун сунул руку во внутренний карман куртки, – не согласитесь ли вы ненадолго надеть это?
Когда Фрайн увидел в пальцах Лода серебряный ошейник, его глаза сузились.
– Проклятое наследие Тэйранта, – тихо проговорил эльф, в один миг снова повзрослев. – Ты действительно хочешь, чтобы я по доброй воле отдал себя в твою власть, наследник Ильхта Злобного?
Я не так часто видела, чтобы Лод удивлялся. Но теперь он явно удивился.
– Я не раз видел портреты Ильхта. – Фрайн правильно истолковал его молчание. – А ты очень на него похож. Почти одно лицо.
– Не могу сказать, чтобы меня радовало и это сходство, и известность моего предка, – ровно заметил колдун. – Да, я хочу, чтобы вы сделали это. Я мог бы проникнуть в вашу память, но это будет куда дольше и сложнее. И неприятнее для вас.
– И как ошейник поможет вам узнать правду? Насколько я помню, они могут лишь карать за сопротивление. Или убивать.
– Ваши знания немного устарели. Я усовершенствовал заклятие, и пленник оказывается под моим полным мысленным контролем. Но я принесу клятву Эйф, что сниму с вас ошейник сразу же, как вы ответите на несколько моих вопросов… если вы действительно не нанимали тех людей, что похитили принца Фаникэйла, или не отдавали приказа это сделать.
Фрайн стоял, колеблясь. Глядя на серебряное кольцо задумчивым и очень недобрым взглядом.
Интересно, что заставляет его смотреть так? Только ли злая память о том, что творили с помощью этих ошейников Ильхт и Тэйрант?..
– И вы согласны на это? – Фрайндин поочерёдно посмотрел на присутствующих представителей правящего дома Бьортреас. – Одних моих слов вам всё же недостаточно?
Эсфор выдержал его взгляд спокойно, но принцы дружно потупились, заставив меня не в первый раз умилиться сходству братских реакций.
Фрайн печально усмехнулся.
– Что ж, понимаю. – И, шагнув к Лоду, протянул ему руку: уже без всяких колебаний. – Давай свою клятву, наследник Ильхта. Но учти, я буду внимательно следить, в чём именно ты клянёшься. А когда вы успокоитесь на мой счёт, то расскажете мне всё, что произошло, и всё, что вы знаете о похитителях Фаника. Мне противна сама мысль о том, что среди светлых есть тот, кто желает зла моей семье, но если это так… я умру, но найду его.
Так ему действительно нечего скрывать. Это радует – я предпочла бы, чтобы брат Эсфориэля стал нашим другом, но не нашим врагом. И теперь Лоду даже необязательно делать то, на что эльф только что согласился: одна готовность Фрайна пойти на это уже служила доказательством его невиновности.
Впрочем, любое дело надо доводить до конца. А особенно такое. Так что, накинув ошейник себе на запястье на манер браслета, Лод невозмутимо взялся за хрупкие пальцы эльфа и, свободной рукой вычерчивая в воздухе вязь сиреневых рун, проговорил уже хорошо знакомое:
– Я, Лодберг из рода Миркрихэйр…
Рыже-зелёный вихрь материализовался из ниоткуда. Прямо передо мной. Замер, демонстрируя до остервенения знакомый профиль, – и мне отчаянно захотелось застонать.
– Во, на этот раз там, где хотела! – Сусликова довольно кивнула. Тут же уставилась на Лода и Фрайна, от неожиданности разорвавших рукопожатие; посмотрела на Дэна и Фаника, напряжённо замерших поодаль, и недовольно поджала губки. – Вы ещё кто такие? Фрайн, у тебя гости? А почему не предупредил…
В этот миг она посмотрела в другую сторону.
И увидела меня.
Следующие вещи произошли почти одновременно. Бешено сверкнув глазами, Машка вскинула руки, Лод вдруг оказался у неё за спиной, комнату огласил глухой щелчок – и секундой позже Сусликова в недоумении уставилась на свои пустые ладони. Вскинув руки, ощупала серебряное кольцо, обхватившее её шею.
Когда Лод отступил назад, я наконец позволила себе выдохнуть.
Да, теперь, когда Машкин дар нейтрализовал ошейник, у нас стало всего одной проблемой меньше.
Но эта проблема была такой большой, что хотелось засчитать её сразу за десять.
Ведьминские глаза Сусликовой расширились в яростном изумлении:
– Что за…
Машка ещё не выпалила до конца мудрёное ругательство, которое наверняка глубоко оскорбило бы тонкие аристократические чувства всех присутствующих, если б не было русским, – а Фрайндин уже обнажил меч, недвусмысленно направив кончик лезвия Лоду в лицо.
– Немедленно отпусти её, – процедил эльф.
В глазах его сверкала ледяная зима.
