самом сердце массива. Помню, как еще в детстве бабушка, с которой я на этой даче проводил летние месяцы, строго-настрого запрещала мне туда соваться. Мол, болото коварно, наступил на мох, ухнул в трясину, тут тебе и конец. Я верил, но туда с пацанами все равно бегал, за ягодами. Да и тонконогие болотные подберезовики там росли будь здоров как, хоть косой коси, за пятнадцать минут полную корзину набить можно было.
Войдя в лес, я приметил небольшой пенек и достал из рюкзака приличный ломоть «Столичного» хлеба, который прихватил из Москвы. Вообще-то вчера вечером я купил для местного лесного хозяина целый кругляш, но большую его часть смолотил Родька, который до этого от городской выпечки нос воротил. Этот же хлеб ему неожиданно пришелся по душе.
Положив ломоть на пень, я на мгновение задумался — а что говорить-то? Про поклон мне Нифонтов тогда сказал, о том, что просить ничего не надо, тоже упомянул, а непосредственно текст обращения не озвучил. Видимо, понадеялся на то, что не совсем я дурак.
— Добрый день, батюшка лесной хозяин, — неуверенно произнес я и отвесил поясной поклон. — Не побрезгуй моим угощением и позволь погулять в твоих владениях.
Кривенько сказал-то. К тому же «позволь погулять» — это тоже просьба, как ни крути.
Деревья зашумели, и мне на плечо, кружась, упал березовый листок. Вот и гадай — то ли «да», то ли «нет».
Ветер стих так же быстро, как и появился, я расценил это как добрый знак и направился дальше, по широкой тропинке.
Еще одно подтверждение того, что мое подношение принято, я получил буквально через пару минут. Столько грибов, сколько попадалось мне по дороге, я здесь не видел никогда. И главное — все как на подбор. Крепкие белые, молодые, недавно раскрывшие шляпки подосиновики, россыпи лисичек — и вот они, только руку протяни, в шаге от тропинки. Явно лесной хозяин решил меня за вежливость отблагодарить, тут народу шастает много, и все это они бы не пропустили.
— Спасибо, батюшка, — снова отвесил я поклон. — Я не за грибами-ягодами пришел. Но благодарю тебя за подарок.
Отойдя чуть подальше от поселка, я достал из рюкзака свой зачарованный гвоздь и сжал его в ладони. Ничего не произошло. Просто гвоздь в ладони — и все.
Я прошел еще немного по тропинке, а после решительно свернул с нее в лес. Если уж что-то искать, то только там, а никак не здесь, где все утоптано.
Заблудиться я не боялся совершенно. Во-первых, этот лес был излазан мною в детстве, пусть и не весь, но это не столь и принципиально. А во- вторых, я был уверен в том, что лесной хозяин выведет меня из него самым коротким путем. Откуда взялась уверенность — не знаю, но она была.
Следующие часа полтора были посвящены беспорядочной ходьбе по лесному массиву. Я посетил два бурелома, промочил ноги в бочажке (отвык, отвык, в кроссовках поперся в лес), поел крупной земляники в березняке, но так и не достиг желаемой цели. Гвоздь и не думал шевелиться в ладони.
Я уже хотел плюнуть на это все, нарвать десятка полтора-два белых и отправиться домой, как вдруг осознал, что мой примитивный металлоискатель шевельнулся. Серьезно — он заерзал в моей ладони своей серебряной стороной.
— Опа, — обрадовался я и сделал пару шагов влево, в сторону от земляничника.
Гвоздь затих.
Ага. Ясно. Теперь пяток шагов вправо. Гвоздь снова ожил, если можно так сказать.
Через несколько минут было обнаружено место максимальной активности, и я сделал то, что предписывал рецепт. Я подбросил гвоздь вверх, сказав негромко:
— Небо да земля, укажите, где казна.
Гвоздь крутанулся в воздухе и серебряно-золотистой рыбкой устремился вниз. Он воткнулся в землю около невысокой березки, причем после этого я окончательно поверил в то, что он работает. Я понимаю, когда гвоздь втыкается в землю острием, это нормально. Но чтобы шляпкой? Да еще при этом расковыряв траву?
Достав лопатку, я шустро начал копать. Ну, как шустро? Сначала прорубился сквозь лесные травы, подсекая их корни, уходящие, такое ощущение, что до центра Земли, а потом начал колупать чернозем.
Ощущения были сумасшедшие, адреналин в крови зашкаливал. Шутка ли — есть шанс найти настоящий клад и тем самым исполнить одно из заветнейших мечтаний детства. Не знаю, был ли в мире хоть один мальчишка, который не грезил найти старинные сокровища, но вот только мечтают-то многие, а находят его единицы. И я буду одним из этих счастливчиков. Пусть и с серьезным запозданием.
Я копал, зарываясь все глубже и выбрасывая из уже приличных размеров ямки комки земли. Однако поиски сокровищ — дело непростое, я бы сказал — нелегкое. Пот тек со лба, спина взмокла, во рту было сухо, как в пустыне, и вдобавок откуда-то пожаловали слепни, тут же начавшие описывать вокруг меня круги, жужжа, как «юнкерсы» времен Великой Отечественной.
А результата все не было. Земля да глина. Причем земли все меньше, а глины, плотной как камень, — все больше. Ее копать не получится, ее долбить надо, и не лопаткой, а чем-то посерьезней.
В какой-то момент я устало вздохнул и воткнул свой шанцевый инструмент в груду земли, которую выбрасывал из ямы. Фигня выходит. Надо все проверить.
