или поражение. И учтите, любой глупец знает, как ввязаться в драку. Но лишь умный думает, что будет, когда драка закончится.
– Надо думать о победе, а не о том, что будет после нее, – не унимался Эдмунд.
– Победу еще надо завоевать, – отмахнулся от сына Суррей. И жестом подозвал Майсгрейва: – Сэр Дэвид, вы лучше других знаете местность, покажите же нам, где находится замок Форд. Обсудим местоположение ставки Стюарта и его войск.
Дэвид подошел к столу, на котором была расстелена большая карта, и стал пояснять. Вот это замок Форд, указал он на изображение. Он находится у реки Тилл, а западнее него имеются холмы, называемые Флодденскими. Если армия Якова стоит на них, то, учитывая прошедшие дожди, атаковать шотландцев будет сложно. Англичанам придется взбираться по склону к окопавшемуся неприятелю, а каждый воин знает, что это чревато большими потерями. К тому же известно, что у Якова имеются пушки, при помощи которых он может разбить атаку без особых потерь для себя.
– Значит, нужно выманить шотландцев в низину? – спросил лорд Стэнли, внимательно слушавший Майсгрейва. – Видит Бог, если Яков не глупец, он никогда не пойдет на подобное, не откажется от выгодной позиции.
– Однако вряд ли он будет отсиживаться на Флодденском холме, если планирует продолжать завоевания, – заметил лорд-адмирал. – И, отец… простите, господа, я говорю с главнокомандующим, – поправился адмирал, смутившись от своей оговорки. – Лорд командующий прав, предлагая обсудить с шотландцами место боя. Кто знает, возможно, Яков согласится сразиться с нами по правилам честной борьбы.
В итоге было решено отправить к Якову герольда, причем лорд Дакр посоветовал, чтобы Майсгрейв дал тому проводника из своих людей, ибо только местные жители знают все пути в диком крае Пограничья.
После совета Дэвид разыскал Тони Пустое Брюхо. Этот унылый парень больше всех жаловался, что его недокармливают, а без наваристой похлебки он теряет силы и не сможет сражаться.
– Тебе пока и не придется сражаться, Тони, – похлопал его по плечу Майсгрейв. – Ты будешь сопровождать нашего герольда в ставку шотландского государя. А заодно постараешься переговорить с ним и передашь кое-что от меня, – сказал он, чуть понизив голос.
Пока Дэвид объяснял, что надо сделать, длинное лицо ратника все больше вытягивалось, а глаза, наоборот, стали круглыми, и он так посмотрел на рыцаря, словно тот повредился умом.
– Сэр Дэвид, правильно ли я вас понял? Вы говорите, чтобы я передал, что вы вскоре прибудете, дабы сражаться за шотландцев?
– Тсс, парень. Да, ты правильно меня понял. Но если веришь мне, не обсуждай мой приказ, а постарайся выполнить.
– Я вам верю, сэр, – уныло кивнул Тони. – Надеюсь, вы знаете, что делаете.
Утром следующего дня немного распогодилось, и, когда нарядный герольд в сопровождении человека Майсгрейва отправился к Форд- Каслу, настроение в лагере было даже приподнятое. А неугомонный старик Суррей решил, пользуясь погодой, провести смотр войск.
И тут случилось неожиданное. Старый граф как раз проезжал мимо выстроившихся отрядов, когда к нему галопом подскакал и резко осадил лошадь вооруженный до зубов всадник в шлеме с опущенным забралом. Телохранители Суррея кинулись к незнакомцу, но тот ловко обошел их и, соскочив с лошади, упал перед командующим на колени.
– Прошу выслушать меня, милорд, и решить мою судьбу! – раздался его приглушенный забралом голос. – Я привел к вам пару сотен отважных приграничных риверов, готовых сражаться за вас, если нам это будет позволено.
– Но кто вы, сэр? – спросил граф.
– Я признаюсь в этом, если мне будет даровано прощение и позволено доблестью и жизнью служить вашей милости.
Дэвид, как и другие, поспешил к Суррею, но замер в стороне, ибо узнал этого ретивого воина. Какая дерзость! Но, черт возьми, какая славная дерзость!
Суррей произнес:
– Я не знаю, в чем ваша вина, сэр, но желание сражаться за Англию в этот непростой час заслуживает поощрения. И если вы не предали своего сюзерена и не оскорбили чести благородной дамы, я буду готов простить вас и возьму под свое командование.
– Упаси Господь, чтобы я был повинен в столь тяжких грехах! Вина же моя в том, что я участвовал в убийстве шотландца, который причинял англичанам зло.
С этими словами говоривший поднял забрало и взглянул на Суррея серо-голубыми, исполненными отваги глазами. Суррей же увидел перед собой лицо явного разбойника, иссеченное шрамами и кривоносое, совершенно ему незнакомое.
– Как ваше имя?
Лорд Дакр склонился к Суррею и сказал негромко:
– Милорд, перед вами закоренелый преступник, человек, объявленный вне закона за убийство знатного шотландского лорда Роберта Керра, приближенного короля Якова. Это Джон Герон, прозванный в Пограничье Бастардом, ибо он внебрачное дитя одного из Геронов. Смею напомнить, что за его голову назначена немалая награда.
Дакр говорил все это сурово, но старый граф лишь усмехнулся:
– Ну, надеюсь, скоро настанет час, когда многие англичане начнут убивать лордов Якова Стюарта. А лишняя помощь нам сейчас как никогда кстати. Да,