историю, чтобы скоротать время, пока не кончилось спиртное. Прошу вас, сэр, а то мой братец не заткнется.
— Историю? — переспрашиваю я. Маска, небрежно сунутая в сумку, поблескивает одним глазом на луну.
Почему бы и нет?
Они видели винтовку. Участь их решена.
И мне — пьяному, несчастному, стоящему на пороге своего будущего, — мне тоже хочется поговорить.
— Он отправился стрелять в лошадей.
Представьте себе молодого человека, лежащего голышом на пыльном чердаке полуразрушенной мельницы. Это не я, конечно же, но кто-то похожий на меня: знатного рода, красивый, наследник крупного состояния. Принц из сказки. Он мерзнет, наш принц. Стоит январь, только-только рассвело. Над ним — ржавые механизмы, которые некогда приводились в движение мельничными крыльями. Еще выше — своды дырявой крыши. Ему на плечи падает полоска бледного света, другая отделяет кисть от руки. Окно перед ним выходит на восток. Вокруг, среди досок и балок старой деревянной мельницы, гнездятся тысячи скворцов. Когда он только забрался сюда, все птицы разлетелись. Теперь, час спустя, они вернулись в свои дома. Молодой человек сжимает в руках винтовку. Котомка с одеждой лежит у его ног.
Еще в котомке есть кусок мыла и жесткое полотенце. У левого плеча молодого человека лежит коробочка с леденцами. (Вы ведь знаете, что это за леденцы, друзья мои? Готов поспорить, знаете!) Видите ли, наш принц полагает, что этим утром он будет дымить. Несильно, ведь он уже сунул в рот один леденец, но все же будет. Стрелять в лошадей — совсем не то же самое, что снять оленя. Особенно когда они скачут в упряжи. Его пальцы, лежащие на спусковом крючке, влажны от пота.
Ожидание тянется бесконечно. Есть время для тысячи мыслей. Он выкуривает сигарету. Чтобы успокоиться. Чтобы привести себя в нужное настроение. Сигареты и леденцы: в последнее время он все чаще балуется ими. Они меняют его — мало-помалу, изнутри. Точно кожа превратилась в мягкий кокон, а его новое «я» упирается в нее, растягивает, продавливает. Это болезненный процесс.
Вскоре он начинает волноваться. Что он не справится. Что его азарт угас, что не хватит духу. Что он промажет, подвергнется унижению. На мельничном полу валяются окурки — целое состояние, но он все не может нащупать нужную струну, зажечь в душе огонь. Он чувствует себя спичкой, которая никак не загорается. От леденцов заныли зубы. Он поднимается, берет свою котомку. И достает оттуда маску.
Это его новая игрушка. Не то чтобы украденная — скорее позаимствованная. И даже оплаченная, если вас волнуют такие мелочи, оплаченная деньгами деда. Ему сказали, что маска действует примерно как сигареты, но чуть иначе. Он еще не пробовал ее. Эффект достигается, насколько можно понять, за счет простой химической реакции. Надо заполнить контейнер и прикрутить его к отростку в носовой части респиратора. А когда будешь готов, воткнуть туда шприц. Точная формула состава, само собой, сохраняется в строгой тайне. Это основа состояния его семьи. Но нашему принцу нет до этого никакого дела. Он лежит голый, с резиновой маской на голове. Спина и ягодицы покрыты мурашками; под маской струится пот.
Так он ждет, и наконец среди полей показывается экипаж. Четверка лошадей медленно тянет по грязной дороге четырехколесную крытую повозку. Две лошади — так они договорились, наш юноша и его человек; когда повозка остановится. Легкая цель для такой точной винтовки. Телескопический прицел с трудом пристраивается к окулярам маски. Что до нашего друга, то он перепуган, трус. В его кишечнике бурлит жидкость, будто он наелся тухлого мяса. Все, на что он способен, это нажать на поршень шприца.
Теперь остается только дышать и тонуть.
В первый момент он чувствует лишь панику. А должно быть как от сигарет, лучших, крепчайших, темных, как деготь. Точно так же, только сильнее и еще с каким-то новым смаком.
Но то, что он вдыхает, совсем не похоже на сигаретный дым: оно переполняет его своей стерильностью, своенравной и живой. Это грехи умирающих, отобранные вручную и очищенные. Его собственные грехи вяло поднимаются им навстречу — детские шалости, призванные предстать перед Сатаной. Леденцы во рту давно превратились в угольки.
Их план незамысловат. На самом деле план неважный, составленный второпях, ему недостает логики, но все же это план. Принцу нужно целиться в двух передних лошадей. Его человек на облучке перережет упряжь, развернет экипаж с двумя оставшимися лошадьми и, немилосердно стегая их кнутом, погонит обратно в поместье. Вслед карете будут нестись все новые выстрелы. Начнется расследование, установят ограничения на передвижение, по всей стране будут охотиться за злодеями. Все это — лишь ради того, чтобы убедить двух школьников не трогаться с места. Вы, друзья мои, слыхали о нежеланных гостях. Ну а эти гости — крайне желанные. Об их отъезде домой не может быть и речи.
Первая пуля пронзает первую лошадь. До чего же просто. Наш молодой человек нажимает на спусковой крючок
Он делает паузу и оглядывается. Вся мельница оживилась из-за взлетевших птиц. Тысячи крыльев отбивают ритм в клубах его дыма. Образуются маленькие вихри, изваяния из теней, письмена в воздухе. Одна секунда — и все; двойной удар сердца. Потом он прицеливается во вторую лошадь и
