– Так точно, сэр! Он уже здесь.
– Приведите.
Лев Илларионович вошёл, заискивающе улыбаясь, поздоровался с Барретом и кивнул на Эртона:
– Нил, вы познакомите меня с молодым человеком? По возрасту он как мой сын. Молодой человек, вы здесь проездом? Если вам негде остановиться, я могу предложить шахтёрский профилакторий. Вы любите играть в нарды или в шахматы? Если нет, то я легко обучил своего сына, обучу и вас. Но вы явно здоровее моего Яши. А я ему всегда говорил, если не можешь подтянуться на перекладине, то хоть повиси…
– Лев Илларионович, прекратите! – скривился Баррет, вспомнив, какой же занудный этот Стокман. – Оставьте в покое молодого человека и слушайте меня. Вам уже прислали счёт с обещанной мною суммой?
– Да, да, спасибо, как раз тот банк, который я просил. Знаете, я ему доверяю больше других. Представьте, мой знакомый однажды доверился швейцарскому АЕК-банку, и чтобы вы подумали?
– В таком случае, я напомню вам, что пришло время платить по счетам. Вы не забыли наш уговор?
– Да, да, конечно, вы просили у меня консультацию. Я помню – вам интересно всё, что касается нефти. Дайте догадаюсь – вы хотите вложиться в добычу нефти? Верное решение! В наши времена – это самое прибыльное дело.
– Я хочу взорвать «Заразломную», и вы мне в этом поможете.
– Что?! – опешил Лев Илларионович. – Нил, вы в своём уме?
– Вы расскажете нам, как лучше всего это сделать. Нарисуете подробную схему, обозначите все слабые места. Укажете, где заложить взрывчатку, чтобы лопнуло хранилище с нефтью и в бункерах не осталось ни одного литра. Всё должно вылиться в море.
– Это невозможно!
– Я не знаю такого слова.
– Нил, «Заразломная» – моё детище!
– Потому я к вам и обратился.
– А как же люди? Там почти сто человек.
– Людей в мире стало слишком много. А чтобы вы не мучились кошмарами, вам хорошо платят. Или вы уже забыли?
– Да… но… ведь не всё продаётся.
– Неужели? Приведёте пример?
– Нил, я не знаю… человеческие жизни… совесть… меня учили, что нельзя торговать Отечеством?
– Отечество тоже продаётся. И вы, Стокман, тому подтверждение. А теперь, когда вы спели реквием собственной совести, приступим к делу. Даю вам час, чтобы мы знали «Заразломную» не хуже вас. Начертите схему со всеми переходами, шахтами, трубами. Нас интересует только нижняя подводная часть, там, где нефтяные танки. Верхних жилых блоков можете не касаться.
Баррет положил на стол большой лист ватмана, линейку и карандаш.
– Приступайте. Или вы до сих пор считаете, что остались не у дел? Поздно, Лев Илларионович. Вы давно продали свою душу и прекрасно знаете об этом. Не ваши ли были слова, что за такую сумму я могу просить всё, что угодно? Так вот, я уже не прошу, теперь я вам приказываю: рисуйте схему, укажите, куда заложить взрывчатку и как туда пробраться!
– Видит бог, я это делаю по принуждению, – застонал Стокман.
– Видит, видит, он всё видит… – сел напротив Баррет. – А сейчас представьте, что перед вами обратная задача. Вы построили буровую, вы доказали всем, что можете это сделать, и теперь, чтобы она никому не досталась, требуется её уничтожить. Вообразите себя недооценённым, обиженным на весь свет мастером, считающим, что мир ещё не достоин вашего творения! «Заразломная» уже не ваша! Другие пользуются её богатствами, а вам достаются крохи. Не давайте им вас обворовывать. Выход один – уничтожить ваше творение! Как бы вы это сделали? Одним небольшим взрывом? Смелее, Лев Илларионович, включите воображение.
– Не знаю, господа, если только…
– Вот видите, мы уже начали плодотворно работать, – ободряюще улыбнулся Баррет и похлопал Стокмана по спине. – Ещё смелее, мы вас внимательно слушаем.
– Вы хотите разрушить нефтяные танки? Не получится. Во всяком случае, слабым взрывом. Это бетонные конструкции, рассчитанные на многократную волновую перегрузку. Если уж разрушать, то нужен сильный взрыв. Даже поджечь нефть не получится, потому что перед закачкой она очищается от кислорода.
– Что же делать? – заинтересованно склонился над каракулями Стокмана Баррет. – Вы же мастер, для которого нет ничего невозможного. А если мастер действительно того стоит, то и вознаграждение ему будет достойное. Предлагайте, Лев Илларионович, а мы за ценой не постоим.
Стокман склонился над бумагой и набросал лёгкий эскиз.
– Нил, вы когда-нибудь видели буровую?
