— Димка! — крикнул Рогов.
— Скорее всего, он наверху, — сказал Храпнев.
— Противопожарку испытывал?
— Или она сама.
Они прошли мимо ответвлений в генераторную зону и в жилые боксы. Технологические шахты дышали теплом. В тусклых глубинах что-то постукивало, позвякивало, возможно, даже жило тихой машинной жизнью.
— Барабанов! — снова крикнул Рогов.
На лифте они поднялись на два яруса, под самый купол. В переходах лежал песок. В командном зале было темно и пусто, жалюзи опущены. В медицинском отсеке прямо на полу лежал спальный мешок, а с потолка на проводе к нему спускался один из светильников. Судя по раскиданным картам памяти, Барабанов здесь читал или смотрел что-то с планшета.
— Кажется, его больше не стоит оставлять одного, — сказал Рогов, растерянно разглядывая кювету с остатками пюре.
— Это просто изнанка того Димки Барабанова, что мы знаем, — сказал Храпнев. — У каждого есть изнанка.
— И, по-твоему, это нормально?
— В нашей ситуации нормального по умолчанию нет, — сказал Храпнев. — Мы с тобой нормальны? Панов нормален? Шияс, ползающий по горам?
— Это понятно, но Димка…
— Ему хуже всех.
Барабанова они нашли в лабораторном отсеке. Он сидел на столе босой, в грязных штанах и куртке на голое тело. Округлый живот его был в красноватых пятнах.
— Что-то вы рано, — мрачно произнес Барабанов.
Сбоку от него пискнул синтезатор, и он, не глядя, подставил пластиковый стаканчик и нажал кнопку дозатора. В стакан с шипением плеснуло.
— Что это? — спросил Рогов.
— Спирт, — ответил Барабанов. — Спирт, мои стерильные котики. Амброзия. Напиток богов. Если уметь пить.
— Дима…
Барабанов поднял палец.
— За Женьку Вальковского!
Опрокинув в себя стаканчик, он на несколько секунд сжался, вздрогнул и выдохнул в рукав куртки.
— Вот. — Храпнев выложил на стол рядом с ним прямоугольник карты.
— Что это? — спросил Барабанов, кривя рот.
Глаза у него упорно не смотрели на вошедших.
— Данные.
— Понятно. Это очень нужно всем нам.
Палец Барабанова согнулся над картой и отправил ее на пол.
— Вот как? — поиграл желваками Храпнев. — Ты уверен?
— Вы еще здесь?
— Уже уходим, — сказал Храпнев и ударил Димку в челюсть.
Голова Барабанова мотнулась.
— Хватит! — Рогов потащил товарища из лаборатории.
— Я больше и не собирался, — сказал Храпнев.
За спиной его возился Барабанов и, кажется, озадаченно хмыкал. Затем пискнул синтезатор, и в стаканчик снова прыснул спирт.
— Хорошие вы ребята, — сказал Димка, — за вас!
Зайдя в свой бокс, Храпнев долго стоял у койки. Что дальше? Пустота копилась где-то в солнечном сплетении и готовилась к экспансии. Ничего не хотелось, ни спать, ни делать что-то, ни жить. Женька, возможно, полгода назад так же стоял в своем боксе и в конце концов выбрал фал и трубу в одном из технологических коридоров.
Легкий выход.
Вику вот бросил. Почему? Не оправдала надежд? Может, спросить? Что он теряет? Вполне человеческое желание…
Накинув куртку, Храпнев вышел из бокса. У Рогова было тихо. Спит, черт небритый? Или отчет строчит? Брился, брился, и вот уже с неделю не бреется. Симптом. Не очень хороший. Даже тревожный.
В тишине, в зыбком свете он спустился вниз на ярус, миновал оранжерею, за которой больше месяца уже никто не ухаживал, и через один из
